– Здорово, товарищ! Как там твои монгольские папироски - не кончились еще?

– Медведище?! Так ты же не куришь?

– Да я не себе, - пояснил Домбровский.
– Я ж ребятам. Со мной рота - считай полтораста человек.

– Как так? Вас же в роте всего-то сто двадцать семь. По штату...

– Да мы непростая рота, - Домбровский уже уселся возле костерка и с видимым наслаждением вытянул ноги.
– Нас тут пять взводов: вся наша рота и еще два приблудных прибились. Даже не из нашего батальона... Товарищ Бронислав - извини, позабыл, как тебя по фамилии?
– а пожрать у вас ничего нет? А то мы сухпай вчера доели...

– Ястребов моя фамилия, товарищ Домбровский, - ответил Бронислав и усмехнулся,.
– Для такого дружка все, что есть в печи - все на стол мечи! Андрей, вытащи-ка наш НЗ...

Киреев нырнул в недра танка и почти сразу же возник обратно уже с вещмешком в руках. Ястребов вытащил из сидора кусок вяленого мяса и протянул десантнику:

– Держи, товарищ старший лейтенант... А насчет курева - извини, сам скоро лебеду курить начну...

– Лебеду?
– серьезно поинтересовался старшина Политов.
– Товарищ старший лейтенант, а где она здесь растет? Из нее суп сварить можно и еще...

– Старшина, это я - образно. Ну, не лебеду, а, скажем, мох. Легче тебе от этого?

– Так точно, товарищ старший лейтенант. Мох - его жарить можно...

Ястребов отвел в сторону Домбровского и прошептал:

– Слушай, ты же сказал, что сухой паек только вчера добили. Чего ж он у тебя оголодал-то так?

– Так это мы остатки раненым скормили, - так же тихо ответил Алексей.
– А сами уже третьи сутки святым духом питаемся. Вот ребята и озверели...

Бронислав оглядел выходивших к стоянке десантников. Было видно, что красноармейцы давно не ели, но встреча своих подняла бойцам настроение. Они весело гомонили, иногда происходили веселые и забавные сцены узнавания. Младший комвзвод Киреев утащил к костерку танкистов звеньевого Семейкина и теперь рассказывал всем про "первого встреченного баска". Семейкин смущенно улыбался и только уплетал за обе щеки кашу, которую ему все подкладывали и подкладывали радушные танкисты. Наконец он отвалился от котелка:

– Братцы, товарищи, да помилосердствуйте! Я ж не резиновый...

А возле командирского танка сидели Ястребов, Домбровский, Баранов, Махров и командир басков Арцай Гевара. Вел совещание Бронислав. Он выслушал Домбровского и Махрова, подумал:

– Значит, по вашим данным, мы находимся в оперативном окружении, так?

Командиры молчали.

– Значит, от этого танцевать и станем. Так что снабжения нам не дождаться...
– Он надолго задумался, - Вот что. Лейтенант Баранов, сколько у нас автомашин?

– Полностью исправных - десять. И еще две - туда-сюда...

– Автомобили - для раненых и припасов. В первую очередь - топлива. Далее, десантники. Как у вас с продовольствием - уже в курсе, а как с боеприпасами?

– Хреново, - признался Домбровский.
– На винтарь - по четыре обоймы, на пулемет - по сотне патронов. К сорокопятке - четыре снаряда, к двум БПК - пять...

– Ну, боекомплектом мы с вами поделимся, у нас на танках еще есть кое-что... а вот бензин...
– Ястребов снова надолго замолчал, потом хлопнул ладонью по колену, - Будем взрывать лишние. Патроны, снаряды, забрать, пулеметы снять, бензин слить. Считаю, что завтра перед выходом надо уничтожить половину танков.

– Б...!
– выдохнул лейтенант Баранов.

– Есть другие предложения?

– Нет, - вступил в разговор Гевара.
– Но жалко взрывать четырнадцать танков...

– Жалко. Но так хоть оставшиеся сохраним...

Чкалов свирепо смотрел на своих конвоиров, но не говорил ничего, а только мрачно сопел. Остальные - Каманин, Громов и Водопьянов - и вовсе молчали, но если бы взгляды, которые они нет-нет, да и бросали на корректных "сотрудников полпредства", были материальны - ребят в штатских костюмах, но с военной выправкой издырявило бы почище дуршлага.

И было за что! Летчиков буквально вытащили из постелей, ничего не объясняя запихнули в самолет, который пилотировал всем им хорошо известный "Герой номер один" - Ляпидевский и не успели командиры авиакорпуса АГОН опомниться, как уже оказались на территории полпредства СССР. Поначалу ошарашенные произошедшим летчики пришли в себя и теперь в них нарастали злость и ярость. То, что в Испанию они не вернутся было понятно. Но вот почему?..

Дверь распахнулась, и в комнату широкими шагами вошел полпред Суриц. Оглядел летчиков и их сопровождающих, кивнул головой каким-то своим мыслям, коротко поздоровался: