Гарри взвесил Люциуса-Северуса в руке. Тяжелый.

– У меня есть к вам предложение, - сказал Гарри, обращаясь к Гринварту.
– Я могу не претендовать на спорные артефакты и вообще все, что можно оспорить.

Драко что-то отчаянно прорычал. Гоблин-банкир сыто улыбнулся. Гарри решил, что ему не нравится такая улыбочка.

– Вы же знаете, что я являюсь главой рода Певереллов, - беззаботным тоном Дамблдора произнес Гарри - гоблин насторожился.
– Просто поменяйте все, что находится под вопросом, на родовые артефакты Певереллов.

Радостное выражение окончательно покинуло бледное морщинистое лицо.

– Это невозможно, - ультимативно сказал Гринварт.
– Все артефакты уже принадлежат другим родам и хранятся в их ячейках.

Драко тихо хихикнул.

– Вы хотите сказать, что это препятствует тому, чтобы забрать родовые артефакты?
– глубоко удивился Гарри.

– Вы навлечете на себя неприязнь многих богатых и влиятельных семейств. В том числе… небезызвестных вам, - процедил гоблин, косясь на Драко.
– И они могут в любой момент переписать и заверить родовой список, включив в него все содержимое ячейки.

– Так почему бы мне просто не включить в родовой список содержимое моей ячейки?..
– рассеянно поинтересовался Гарри, спиной ощущая почти материальный восторг Драко.

– Можете сделать это в любой момент, - после недолгого молчания ответил Гринварт - достаточно вежливо.
– Но в вашем случае проще оставить все, как есть. Я буду ждать вас около входа.

Гарри пронаблюдал за тем, как гоблин важно вышел в темный коридор банка.

– Он капитулировал, - довольно сказал Драко.

Гарри кивнул и наконец поставил Люциуса-Северуса на место.

– Теперь надо срочно переоформлять твое наследство, - предвкушающе затараторил Драко.
– Они могут намекнуть некоторым клиентам, что часть их состояний могут оспорить, и тогда ты уже не увидишь артефактов Певереллов как сердцевины собственной палочки! Я скажу Пастору… Или нет, лучше скажи сам, он точно тебе поможет…

– Драко, - перебил Гарри, - зачем мне артефакты Певереллов, тем более если они кому-то принадлежат?

– Они принадлежат Упивающимся Смертью, - укоризненно сказал Драко.

– Это значит, Малфоям в том числе, - вставил Гарри.

– Это не важно, - Драко подошел к нему ближе.
– Пастор все равно возьмет те артефакты, которые захочет. И, знаешь, он не станет забивать себе голову условностями вроде родового списка. Он считает, что все это и так принадлежит или ему, или кому-то из нас, то есть в конечном итоге ему. Тебе всего лишь надо будет послать письма с извещениями об оспаривании права собственности нынешним владельцам артефактов. Все остальное я сделаю. Если хочешь, - милосердно добавил Драко.

Гарри покачал головой.

– Зачем? И что-то я не заметил, чтобы Пастор кого-нибудь ограбил.

Драко усмехнулся.

– Еще бы ты заметил. Гарри, все чистокровные в курсе того, кто такой Пастор Принц, и большинство из них так или иначе догадалось, на ком я женился. Я, конечно, не говорю про всяких Уизли. Но остальные, знаешь ли, не станут раздувать скандал с демоном.

Гарри безразлично похлопал глазами.

– Я не Пастор.

– Месяц назад он одолжил Нить Меркурия у Гойлов. Не надо думать, что он ее вернул, - сказал Драко.

– Что за Нить?

– Так, мелочь, Джордж просил меня достать что-нибудь подобное, - отмахнулся Драко.

– Джордж Уизли?
– не понял Гарри.

Драко вздохнул.

– Он самый. Северус, между прочим, с ним общается.

– Я знаю, - произнес Гарри, все еще недоумевая.

– Поттер, прекрати, - неприязненно сказал Драко.
– Между прочим, он чистокровный. А это книга Северуса, кстати.

Гарри качнул головой. Драко знал, чем его отвлечь. Но это было нечестно.

– Что за книга?

– Почитай, - посоветовал Драко.
– Забавная штука.

Гарри стащил с полки тяжелый том в обложке из тонкой черной кожи. Посередине тянулись строгие золотые буквы: «Жертвенник».

Гарри открыл титульную страницу. Бумага была прочной, толстой. На обратной стороне обложки был изображен глаз с серебряным зрачком в виде перевернутого треугольника.

– Печать Принцев, - сказал Драко, показывая на глаз.
– Представляешь, это переводил кто-то из предков Северуса.

– Переводил?
– с неясным трепетом переспросил Гарри.