Шрифт:
Теперь двигались почти ощупью. Луны не было, а звезды, порой проглядывающие сквозь завесу еловых лап, лишь убеждали, что у мира еще остался верх и низ. Тропа, то нащупывалась ногами, то исчезала — продирались напрямик — Земляков отводил-пропихивал упругий лапник карабином, пытаясь не потерять смутно-серую спину проводника. Следом пробивался Нерода. Под ногами начинало чавкать, но шли дальше. Удовлетворенно хмыкал Михась — раз и ослепшему товарищу переводчику показалось, что заметил на стволе осинки старую зарубку. Под ногами вновь оказывалась тропа…
— Считай, прыйшли, — объявил Поборец, поглядывая вверх. — Светает як раз. То хорошо: завал и мины обойдем, часовые нас сами разглядзяц.
Часовые действительно были начеку — заорали тонкими голосами, — на слух в секрете стояли бойцы, годами не старше товарища Поборца. Чуть позже Женька осознал, что один из часовых вообще девчонка. Но в принципе служба была поставлена правильно — разом появилось подкрепление, и даже с «ручником». Впрочем, Михася здесь знали.
Путь в лагерь, землянки и пожилого коменданта Женька помнил плохо — ноги отваливались, зверски болел крестец и вообще… Напоили крепким чаем, чем-то угощали, но есть абсолютно не хотелось. Нерода беседовал с комендантом, а товарища Землякова неудержимо клонило в сон. Еще запомнилось, как комендант почему-то грозит кулаком Михасю — проводник хранил невозмутимый, слегка туповатый вид…
Проснулся Женька от пения птиц. Рассвело, видимо, недавно, косые солнечные лучи лишь местами касались сосновых крон, но пичуги орали радостно и вдохновенно, словно война уже и вовсе закончилась. Младший сержант Земляков сел и закряхтел — боль в крестце никуда не делась. Дверь землянки была распахнута, был виден лес. Женька попробовал протереть глаза — опять закряхтел. Гуля на глазу тоже никуда не делась. Подхватив карабин, геройский переводчик сполз с жестковатых, хоть и покрытых сеном, нар, поднялся по земляным ступенькам и обнаружил сидящего на пеньке Поборца. Без своего универсального пиджака проводник выглядел и вовсе худющим мальчишкой.
— Проснулся? — Михась щурился на солнце. — А я гляджу, солнечна сегодня. Летаць будут.
— Кто?
— Да самалеты ж. А нам дароги переходить.
— Это конечно. — Женька сощурился на кроны сосен. — А это кто щебечет?
— Чаго?
— Что за птицы?
— Берасцянки [88] гарлапанять, — снисходительно пояснил следопыт. — А тебя старший да штабу кличет.
— Так почему не будишь?
— Подождут. Ты и так просыпался.
— Пойдем быстрее. Начальство, оно, знаешь ли…
88
Зяблики (белорус.).
— Чаго там. Ты ж вон учора это… Ясно ж дело сложное…
— Ну, в общем, да, — Женька постарался одернуть масккостюм.
Штабная землянка была пуста и просторна, окошки-бойницы пропускали достаточно света. Женька прихлебывал чай и размышлял о том, что хлеб кустарной выпечки — довольно интересная штука. И как они умудряются? Вкусно ведь.
— …Маршрут ваш я уточнять не собираюсь, — заверил комендант. — Но вот по персоналиям не могу не упомянуть…
Деда-коменданта звали Авдей Леонидович. Был он не по-партизански выбрит, носил на поясе аккуратную немецкую кобуру с маленьким «вальтером» и, судя по всему, имел солидный лесной опыт.
— А что по персоналиям? — насторожился Нерода. — С Поборцем мы уже шли. Парень толковый.
— Та я не про него, — Авдей Леонидович неспешно свернул цигарку, поковырялся с самодельным мундштуком. — Я Михася еще вовсе сопляком знал. Толковым разведчиком был, да. Ежели в деле. А если сидит, так «взбрыкне», что прямо удивительно. Доведет — сейчас поопытнее его все одно никого не найти. Нет, доведет. Я насчет товарища Лебедева…
Нерода покосился на младшего агента группы — Женька глотнул из кружки и поинтересовался:
— А что товарищ Лебедев? Отсутствует? Нездоров?
— Вчера листовку мне на утверждение приносил. С виду был бодр, — комендант чиркнул самодельной зажигалкой, блаженно выпустил клуб дыма. — Но ежели у вас ответственное задание… А я так понял, что очень даже ответственное, лучше я вам Еремчука дам. Он почти оправился, политически грамотный…
— А Лебедев, значит, из не совсем устойчивых? — спросил Женька.
— Это кто сказал? — удивился комендант. — Очень грамотный товарищ. Мы ж без него как без рук. Митинги, наглядная агитация. Даже штаб соединения…
— Так и мы о том же. Командир из кадровых, проверенный, нам такой и нужен.
Авдей Леонидович отмахнулся от особо густого клуба дыма, внимательно посмотрел на Землякова.
— Так ведь редкий специалист наш товарищ Лебедев. Специальный. По агитации, и художник весьма даровитый. Используем мы его сугубо целенаправленно. Нет, по задаче вам больше Сеня Еремчук подойдет. В рейд его не взяли — плечо еще не заросло. Но на нем, как на собаке, затягивается. Лихой хлопец…
— С Лебедевым что не так? — тихо спросил Женька.