– И повергнуть мир в хаос и пламя? Скажите, пожалуйста, какая досада! – я закурил и помахал ладонью, разгоняя дым. Кондиционера в зале, похоже, не было и в помине.

– Я прошу меня не перебивать! – у сутулого старика оказался вполне сносный бас. Он посверкал на меня выцветшими глазами и продолжил. – Если бы не вы, Фарнхэм, и не ваш чертов брат, Великий Ктулху до сих пор спал бы, никем не потревоженный…

– Ктулху? – я поперхнулся дымом. – Вы сказали – Ктулху?

– Великий Ктулху, - мягко поправил меня Джозеф.

– Тот самый? Про которого писал Говард Лавкрафт?

Оба моих собеседника разом передернулись от отвращения. Это меня порадовало - хоть в чем-то они были солидарны.

– Жалкий писака! – снова загремел старик. – Бездарный граммофон!

– Графоман, - вежливо поправил я. Старик затрясся от возмущения и замахал тростью. Фарнхэм деликатно взял меня под локоть.

– Видите ли, Влад, - полушепотом объяснял он, пока Мистер Лысина у дверей исходил пеной, - это своего рода тоже наша достопримечательность. Первый смотритель музея. Его зовут Ричард-Лесли Альтман, и он… как бы выразиться помягче…

– Съехал с катушек!
– брякнул я во весь голос. Джозеф замахал на меня руками. К счастью, Ричард, или Лесли Альтман меня не услышал, продолжая упражняться в яростном бормотании.

– Понимаете, с ним и раньше-то было невозможно нормально общаться, а это чучело его совсем доконало. Однако надо отдать должное, Ричард действительно большой знаток всего, что связано с тайными культами.

– Погодите, Джозеф, - я перебил его и вгляделся в чучело. Теперь я явственно видел щупальца, болтающиеся вокруг обтянутого иссохшей кожей черепа, и что-то жабоподобное в присевшей на корточки фигуре, - так это и впрямь Ктулху?

– Ну конечно! – владелец музея воздел руки к потолку. – Естественно, это Великий Ктулху! В моем музее нет ни единой подделки.

– Но, если верить источникам…

– Лавкрафту! – презрительно фыркнул немного успокоившийся Альтман.

– Да хоть сумасшедшему Аль-Хазреду! – рявкнул на него я, и старикан оторопело заморгал глазами, открывая и закрывая рот. – Если верить источникам, то Ктулху – невероятной высоты, ему даже океан по колено…

Для большей убедительности я зачем-то попытался показать высоту Ктулху руками. Получилось что-то около двух с половиной метров. Мистер Фарнхэм вздохнул и пожал плечами.

– Дело в том, Влад, что в процессе таксидермии мы пользуемся продвинутыми методами. Сублимация, обезвоживание тканей, уплотнение ультразвуком… Вы не представляете, как мне пришлось вывозить Его из Инсмута! Ни один танкер не вмещал тело целиком, так что мне пришлось арендовать целый сухогруз. И я понял, что, увы – не смогу позволить себе роскошь построить для Великого Ктулху отдельный зал, чтобы выставить его в полный рост. Возникла необходимость прибегнуть к услугам специалистов. На наше счастье, Он оказался практически лишен внутреннего скелета.

– Святотатец! – прошипел Ричард Альтман, яростно жуя губами.

– Пошел вон, старый мерзавец, - с чувством собственного достоинства отозвался Джозеф.

Старейший экспонат музея окончательно потерял дар речи.

– Неплохо же вы его уплотнили, - одобрительно сказал я, прикидывая, что рост чучела никак не превышает обычного человеческого. Почувствовав, что я доволен, мистер Фарнхэм снова расцвел.

– О, вы оценили, Влад? Зато теперь на сэкономленном месте я планирую выставить еще целый ряд чудесных экспонатов.

– Например, Йог-Сотота или Шуб-Ниггурат. В натуральную величину, - печально сказал я.

– Вы шутник, Влад, – заулыбался маленький англичанин, суетливо потирая руки, - но все же, что вы теперь скажете?

Он в тревожном нетерпении глядел на меня.

– Великолепно! – воодушевленно сказал я, изумленно поднимая брови. – Вы меня просто потрясли, мистер Фарнхэм… то есть, Джозеф! Это истинная жемчужина коллекции! Однако…

– Что? – нетерпеливо отозвался Фарнхэм.

– Не возникает ли трудностей с хранением экспоната? Понимаете, что я хочу сказать – туристы, например, или температурные условия. А может быть, фанатичные последователи?

– Нет, что вы, - успокоил меня владелец музея, - ничего такого! Кроме того, вы первый, кто видит Его… во всей красе. Правда, конечно же, приходится соблюдать абсолютную сухость и влагонепроницаемость зала, иначе процесс сублимации может пойти вспять. И тогда последствия труднопредсказуемы.

– Вот именно – труднопредсказуемы! Если Он проснется, весь наш мир ожидает гибель! – в разговор опять ввязался Альтман. Старый от-большого-ума-знаток-культов начинал изрядно действовать мне на нервы, поэтому я подошел к нему вплотную.