По большей части автоматически, воспитанное Отречением сочувствие, имеющееся у меня по отношению к людям, живущим в этом месте, но я все же боюсь их. Если они, похожи на афракционеров, то тогда они, конечно же, отчаянные, как афракционеры, а я боюсь, отчаянных людей.

Кто-то хватает меня за руку и тащит назад, к одному из алюминиевых навесов. Внутри, все имеет голубой оттенок из-за брезента, покрывающего стены, что защищает конструкцию от холода. Пол покрыт фанерой, и, прямо передо мной стоит маленькая, худая женщина, с чумазым лицом.

– Тебе не стоит находиться снаружи, говорит она.
– Они набросятся на кого угодна, и не имеет значения, насколько молодо выглядит она.

– Они?
– сказала я.

– Куча разгневанных людей, здесь в периферии, говорит женщина.
– Некоторых людей гнев заставляет убивать всех, кого они воспринимают как врага. Некоторых людей, делает более конструктивными.

– Что ж, спасибо за помощь, - сказала я.
– Меня зовут Трис.

– Эми. Сядь.

– Не могу, - ответила я.
– Мои друзья находятся там.

– Тогда тебе стоит подождать до тех пор, пока полчище людей доберутся туда, где твои друзья, а затем подобраться к ним сзади.

Это прозвучало умно.

Я опустилась на пол, пистолет впивается мне в ногу. Пуленепробиваемый жилет настолько негибкий, что трудно чувствовать себя комфортно, но я делаю все, что могу, чтобы казаться спокойной. Я слышу, как люди бегут по улице и кричат. Эми сдвигает уголок брезента, чтобы увидеть происходящее снаружи.

– Значит ты и твои друзья не солдаты, говорит Эми все еще смотря наружу. Что говорит о том, что вы из Генетического Обеспечения, так?

– Нет, говорю я. То есть, они да, а я из города. Из Чикаго.

Эми понимает высоко брови.

– Проклятие. Его, что расформировали?

– Пока нет.

– Это прискорбно.

– Прискорбно? Я нахмурилась на нее.
– Ты в курсе, что говоришь о моем доме?

– Что ж, в твоем доме сохранено убеждение о том, что генетически поврежденные люди нуждаются в исправлении, что они повреждены, в то время когда - они - мы таковыми не являемся. И да, это прискорбно, что эксперименты все еще существуют. И я не собираюсь извиняться за сказанное.

Я не размышляла над этим с такой точки зрения. Для меня Чикаго должен продолжать существовать потому, что люди, которых я потеряла, жили здесь, потому, что образ жизни, который мне когда-то нравился, остается здесь, хотя и в искаженной форме. Но я не понимала, что само существование Чикаго может быть пагубным для людей снаружи, которые хотят, чтобы их считали полноценными.

– Можешь идти, говорит Эми, сбросив угол брезента.
– Они, наверное, в одном из конференц-залов, к северо-западу отсюда.

– И снова спасибо,- сказала я.

Она кивает мне, и я ухожу от ее дома, доски скрипят под моими ногами.

Я двигаюсь по проходам, быстро, радуясь, что все люди разбежались, когда мы прибыли так что, нет никого, кто бы мог заблокировать мой путь. Я перепрыгнула через лужу - ну, я не хочу знать, что это такое - и выхожу в своеобразный двор, где стоит высокий, долговязый мальчик, держа пистолет, направленный на Джорджа.

Небольшая группа людей окружает мальчика с пистолетом. Они распределили между собой оборудование для наблюдения, которое нес Джордж, и уничтожают его, ударяя по нему ботинками, или камнями, или молотками.

Глаза Джорджа переходят на меня, но я быстро прикладывая палец к губам. Я стою за толпой; мальчик с пистолетом не знает, что я здесь.

– Опусти пистолет - говорит Джордж

– Нет!
– отвечает мальчик.

Его светлые глаза смотрят на Джорджа, потом на окружающих мальчика людей и обратно.
– Я прошел через многое, чтобы получить это, и я не собираюсь возвращать это тебе сейчас.

– Просто... отпусти меня. Ты можешь оставить это себе.

– Нет, пока ты не скажешь нам, куда вы забрали наших людей!
– говорит мальчик.

– Мы не забирали ни одного из ваших людей - говорит Джордж - мы не солдаты. Мы просто учёные.

– Да, правильно - говорит мальчик - Пуленепробиваемый жилет? Если это не солдатское дерьмо, тогда я самый богатый ребёнок в Штатах. А теперь скажи мне то, что мне нужно!

Я двигаюсь назад, так что я стою позади одного из навесов, затем кладу мой пистолет на край сооружения и кричу:

– Эй!

Вся группа людей поворачивается одновременно, но мальчик не опускает прицела от Джорджа, как я и надеялась.