Внутри на столе лишь кучка небольших коробок - боеприпасы - несколько пистолетов.

Это ничто в сравнение с оружием, которое есть в изобилии у людей здесь, но в городе, я знаю, что и это ценно.

Стол охраняется несколькими мужчинами и женщинами с повязками афракционеров, но от них быстро избавляются превосходящие их числом Аллигенты. Я узнаю знакомое лицо среди них - Зик, ударяющий в челюсть мужчины афракционера прикладом своего ружья.

Афракционеры повержены в течение двух минут, падая от пуль, которые я вижу только, когда они уже погружены в плоть. Аллигенты расходятся по комнате, переступая тела, как будто это просто грязь, и подбирают все, что могут найти.

Зик собирает пистолет на столе, у него сосредоточенный взгляд, который я видел всего несколько раз.

Он понятия не имеет, о том, что случилось с Юрайем.

Женщина за столом стучит по экрану в нескольких местах. На одном из небольших экранов изображение - фрагмент записи наблюдения, который мы только что смотрели, остановленный на определенном моменте. Она снова стучит, и картинка перемещается ближе к своей цели, мужчина с коротко остриженными волосами и женщина с длинными, темными волосами, закрывающими одну сторону ее лица.

Маркус конечно. И Джоанна держащая пистолет.

– Между собой, они сумели сплотить наиболее преданных членов фракции, на своем основании. Удивительно, но, Элигент по-прежнему не превышает по числу афракционеров. Женщина откидывается назад в своем кресле и качает головой.
–

Афракционеров гораздо больше, чем мы когда-либо ожидали. В конце концов, трудно точно подсчитать количество раздробленного населения.

– Джоанна? Глава восстания? Да еще и с оружием? Это вообще бессмысленно, говорит Калеб.

Джоанна как-то сказал мне, что если бы ей пришлось решать, то она бы поддержала действия против Эрудитов, вместо того чтобы выбрать пассивность как поступила бы остальная часть ее фракции.

Но она оказалась во власти ее фракции и их страха. Теперь, когда фракций не существует, кажется, она стала кем-то другим, уже не выразителем интересов Дружелюбия или даже лидером Элигента. Она стала солдатом.

– Здесь больше смысла, чем вы думаете, говорю я, и Кара кивает, соглашаясь с моими словами.

Я наблюдаю, как они опустошают комнату с оружием и боеприпасами и двигаются дальше, быстро, рассеиваются, как семена на ветру. Мне тяжело, словно я несу новое бремя. Я задаюсь вопросом, чувствуют ли люди вокруг меня - Кара, Кристина, Питер, и даже Калеб то же самое? Город, наш город, сейчас намного ближе к полному уничтожению, чем когда-либо.

Мы можем делать вид, что больше не принадлежим этому месту, пока живем здесь в относительной безопасности, но мы принадлежим. И всегда будем.

Когда мы подъехали к входу в комплекс, уже стемнело, и пошел снег. Падающие через дорогу снежинки, легкие, словно сахарная пудра. Всего лишь ранний осенний снег; к утру, он прекратится. Я сняла бронежилет, как только вышла, и отдала его Амару вместе с ружьем. Мне не комфортно держать его сейчас, раньше я думала, что дискомфорт со временем пройдет, но теперь я уже не уверена. Может этого никогда и не случиться, а может так и должно быть.

Меня окружает теплый воздух, когда я прохожу через двери. Корпус выглядит чище, чем когда-либо прежде, теперь, когда я видела периферию. Сравнение очень неприятное.

Как я могу ходить по этому скрипучему полу и носить эту накрахмаленную одежду, когда я знаю, что все эти люди там, покрывают дома брезентом, чтобы согреться?

Ко времени возвращения в общую спальню гостиницы, неприятное чувство исчезает.

Я ищу Кристину, или Тобиаса, но ни одного из них здесь нет. Только Питер и Калеб, Питер с огромной книгой на коленях, делает пометки в рядом лежащем блокноте, а Калеб с остекленелым взглядом, читает журнал нашей матери на экране. Я стараюсь это игнорировать.

– Кто-нибудь из вас видел... Но с кем мне нужно поговорить, с Кристиной или Тобиасом?

– Четыре?
– говорит Калеб, решая за меня.

– До этого я видел его в генеалогической комнате.

– В какой комнате?

– В этой комнате выставлены имена наших предков. Можно мне лист бумаги?
–

спрашивает он у Питера.

Питер выдергивает лист в конце блокнота и протягивает Калебу, который пишет что-то на нем - это инструкции. Калеб говорит - Я до этого нашел там имена наших родителей. На правой стороне комнаты, вторая панель от двери.