В последний раз проверил оружие, надел скафандр и открыл люк.

Даже не увидел вспышку. Выстрел пульсовика разнес ему шлем и голову, прежде чем он успел выйти из корабля.

Золушка поймала корабль чужих в перекрестье прицела.

— Зафиксируй цель, — приказала она.

— Цель зафиксирована, — ответил компьютер.

— Стреляй.

— Стреляю.

Корабль чужих превратился в огромный красный бутон, потом исчез.

— Туда им и дорога. Три ноль в нашу пользу. А теперь сматываемся, пока нас не засекли.

— Мне нужно направление.

— Полетели к Свадебным Кольцам.

— К какому из шести?

— Выбери сам.

— Я не запрограммирован на принятие решений. Мне нужны инструкции.

— Хорошо. Анна Болейн.

— Курс проложен. Перехожу на световую скорость.

— Хорошо. И пока ты этим занимаешься, посмотри, с кем можно связаться по защищенному каналу.

— Выполняю…

— Это Никодемий Мейфлауэр, — услышала она знакомый голос. — Как дела?

— Пока хорошо, — ответила Золушка. — Возможно, физически я чужим не соперник, но мой корабль справляется с ними неплохо. Я уничтожила троих по пути от Генриха IV к Генриху VII.

— Отлично! — воскликнул Мейфлауэр. — А теперь, если ты не умеешь заметать следы, немедленно убирайся оттуда. Один корабль еще можно уничтожить и остаться незамеченным, но не три.

— Не волнуйся, я лечу к Свадебным Кольцам. Там буду в безопасности. Не думаю, что у них есть время и людские ресурсы, в смысле, чужие ресурсы, отыскать меня среди всего этого хлама.

— Правильно, — одобрил ее решение Мейфлауэр. — Лучшего места, чтобы пересидеть войну, не найти.

— Я ничего не собираюсь пересиживать, — возразила Золушка. — Выдержу паузу, чтобы они занялись чем-то еще, а потом нанесу новый удар.

— Это пожалуйста, но не напрягайся. У нас и так хватает героев. Не пытайся стать в один ряд с ними.

— Эти мерзавцы уничтожили Флот. Чем больше будет у нас героев, тем лучше.

— Героями не становятся, ими рождаются, — ответил Мейфлауэр. — Ты уничтожила три вражеских корабля, и этим можно гордиться… но скорее всего они не ожидали нападения на свои тыловые коммуникации. Теперь они начеку и на карту поставлена твоя задница.

— Это моя задница, — фыркнула она.

— Да, конечно, но те из нас, кто привык восхищаться ею, хотят, чтобы она осталась целой и невредимой.

— Спасибо, Никодемий Мейфлауэр. Я не краснела уже лет двенадцать, но, если б могла, от твоих слов кровь точно прилила бы к щекам.

— Береги свои щечки, — ответил Мейфлауэр. — Все, какие есть.

— Не волнуйся. Кто будет преследовать меня на пути к Свадебным Кольцам?

— Торможу, — объявил корабль. — Мы прибыли к Анне Болейн.

— Ладно, Никодемий. Я прерываю связь, потом съем сандвич, приму молекулярный душ и… — Пауза. — Черт!

— В чем дело?

— Их пятеро! Поджидают! Должно быть, подслушали наш разговор по защищенному каналу!

Вновь пауза.

— Они стреляют в меня! В Кольцах спрятаться, конечно, легко, но маневрировать среди всего этого дерьма — удовольствие маленькое. — Пауза. — В корабль попали. Не знаю, кусок скалы или чужие.

— Где ты? Я уже лечу, но Кольцо чертовски большое!

— Ты не успеешь! Они…

Связь оборвалась, а мгновением позже корабль Золушки начал вращаться совсем как каменные глыбы Свадебного Кольца, известного, как Анна Болейн.

Преподобный Билли Карма крался по долине, гадая, а что он, собственно, тут делает. Одно дело — призывать гнев Божий на головы инопланетных безбожников и совсем другое — самолично обрушивать на них этот самый гнев.

Но каким-то образом он смог перебороть нерешительность, и теперь перед ним лежал вражеский лагерь на Генрихе VI, а ему оставалось лишь надеяться, что его никто не заметил. Конечно, было бы еще лучше, если б Бейкер или эта леди-киборг напали на чужих и не только отправили бы в ад, но и, что более важно, отвлекли бы их внимание на себя, позволив ему найти спокойное, безопасное местечко, где он бы и остался до конца войны.

Он сел под огромным синим деревом, чтобы отдышаться и попытаться успокоить скачущее галопом сердце.

«Господи, сейчас я бы многое отдал за сигарету! Или стакан чего-нибудь крепкого. Или за роскошную маленькую Золушку».

Он огляделся. Кругом растительность. Но не привычного зеленого цвета. На этой планете все было синее: деревья, кусты, листья, даже трава и цветы.

И, конечно же, эти кусты и деревья не выделяли кислорода, иначе его с лихвой хватило бы для дыхания. Должно быть, эту планету Бог сотворил одной из первых, до того, как понял, что нужно для жизни людям.