Комната выглядела типично по-мужски неопрятной. Корзину переполняла груда грязного белья. Кровать прикрывали скомканный в клубок темный плед и разбросанные подушки.

На расположенном рядом кресле валялись журналы. Я взяла один.

Он оказался научным. Под ним лежал журнал о машинах, а следующий о путешествиях. Ладно, они ничего не говорили мне о Джоше. Я посмотрела на комод, заставленный всякими мелочами.

Вдоль краев зеркала выстроились подоткнутые фотографии.

Я устремилась к фотографиям, на которых в основном был запечатлен Джош с братьями на отдыхе. Имелось и фото совсем юного Бью, повисшего на плечах Джоша, оба позировали в купальных плавках.

Я также нашла фото пожилого мужчины, похожего на Джоша… его отец? Бью как-то упоминал при мне, что его отец умер. Бедный Джош, я знала, каково терять родителей.

На телефоне мигала лампочка автоответчика, и я с любопытством взглянула на дисплей. Тридцать одно сообщение. Бог ты мой! Если эти сообщения сродни тем, которые он получает в агентстве, то все они от женщин.

Мои пальцы зависли над кнопкой воспроизведения, пока я боролась с желанием прослушать послания. Ведь это было бы серьезным вторжением в личное пространство.

— Чего делаешь?

Я вспыхнула и обернулась, встретившись лицом к лицу с одним из близнецов. Только не знала, Эверетт это или Элис. Для меня они выглядели совершенно одинаково.

— Мм, привет.

Он откусил яблоко, с интересом глядя на меня.

— Проверяешь, что тут к чему?

— Ммм, нет. Просто, э-э-э, осматриваюсь. Джош приехал за инструментами, — я отошла от автоответчика, чувствуя себя виноватой. — Мы собираемся вернуться.

— Мммм, — он снова откусил яблоко, не сводя с меня взгляда. И спустя мгновение произнес: — Джош намеренно оставляет его заполненным.

— Что?

— Автоответчик, — кивком указал он. — Если не стирать старые сообщения, никто не сможет оставить новое. Джош сам так решил. Иначе девушки не оставляют его в покое.

О? Интересненько.

— Понятно.

— Признайся, тебя это интересовало.

Я бы никогда в таком не призналась.

— Знаешь, они, возможно, отстали бы от него, если б он ответил. Именно так делают нормальные люди.

Он фыркнул, будто я сказала что-то смешное.

— Что, Элис, все мои секреты разболтал? — появившийся Джош хлопнул брата по плечу. — Может, пора научиться держать язык за зубами?

О, черт. Теперь меня действительно поймали с поличным.

— Хм, — явно не испытывая ни капли страха, Элис неторопливо куснул яблоко. — Я так понял, раз ты оставил ее в своей спальне без присмотра, то она, вероятно, особенная.

— Возможно, — согласился Джош, медленно растягивая слово.

— Значит, обычно он не оставляет здесь женщин? — не сдержавшись, спросила я.

Элис лишь усмехнулся, и я почувствовала себя глупо.

— Пойдем, Мари, — Джош кивнул на дверь. — Пора торопиться, если мы хотим починить туалет Лулы. Надо успеть до пяти.

— Почему? Что случится в пять?

— Мы пойдем на свидание.

— Свидание? — поперхнулась я. — Мы идем на свидание?

— На двойное свидание, — с усмешкой подтвердил он. — С парой недавно обращенных вампиров. Я подумал, что тебе захочется задать им несколько вопросов.

Элис бросил на меня испытующий взгляд.

— Каких вопросов?

На меня накатило волнение.

— Не твое дело. Джош, ты серьезно?

Он с довольным видом кивнул.

Я возбужденно вздохнула.

— Ты знаешь, что ты лучший?

— Ага, — усмехнулся он, — знаю.

Мои ладони вспотели от волнения. Я потерла их о джинсы, чтобы высушить, и попыталась придать себе более спокойный вид.

Джош меж тем, вытянув под столом ноги, сидел рядом со мной в кабинке с таким видом, будто его не волновала ни единая проблема в мире. Впрочем, его бутылка пива, покрывшаяся конденсатом, и большая тарелка с едой остались нетронутыми — верный признак того, что он далеко не так расслаблен, как хочет показаться.

Несмотря на поздний час, в ресторане было людно, но тускло. Мы с Джошем заняли кабинку, достаточно близкую к уборным, и я всматривалась в каждого посетителя, проходящего неподалеку от нашего столика.

Значит я, умирая от необходимости сходить на свидание с вампиром (в прямом смысле), не могла уговорить их прийти. Но стоило Джошу щелкнуть пальцами, как они побежали делать ему одолжение.

Это могло меня обидеть, но благодарность за предоставленную возможность перекрыла всякое негодования.