– Я с вами душой и сердцем, – заверил я его.

– Очень хорошо, – кивнул Абдулла, возвращая мне мушкет. – Видишь, мы доверяем тебе. Так не забудь клятвы, которую дал нам.

– А брат твой знает о том, что ты собираешься сделать? – поинтересовался я.

– Он выработал этот план, и сам приведет купца к нашим воротам. Теперь пойдем к Магомету.

А мелкий моросящий дождь все лил и лил, начинался, как здесь говорят, мокрый сезон. Тяжелые серые облака нависали над крепостью. Они двигались медленно, преграждая путь лунному свету. Темень была такая, что хоть глаз коли. Недалеко от наших ворот проходил довольно широкий ров, но вода в нем давно высохла, и его можно было без труда преодолеть. Честно говоря, я и сам удивлялся своему поведению. Вот я стою, рука об руку с дикими пенджабцами и поджидаю человека, который даже и не подозревает, что движется навстречу своей гибели.

Внезапно глаза мои заметили, как на противоположной стороне рва замелькал приглушенный свет фонаря. Он показался и сразу же исчез, это путники зашли за кучи земли. Затем он появился вновь и начал медленно приближаться к нам.

– Вон они, – тихонько воскликнул я.

– Вы сделаете все как обычно, сахиб, – предупредил меня Абдулла. – Окликнете их, они назовут свои имена, а затем вы попросите нас проводить их. Что произойдет потом – это уже наше дело. Только говорите спокойно, чтобы этот купец, – Абдулла презрительно скривил губы, – ничего не заподозрил.

Путники приближались.

– Стой, кто идет! – крикнул я повелительным голосом.

– Друзья! – прозвучал ответ. Я поднял свой фонарь и осветил подошедших к воротам людей. Первый из них был громадным сикхом с густой окладистой бородой, свисавшей почти по пояс. Такого высоко человека я никогда не встречал. Вторым был пузатый коротышка в желтом тюрбане. На плече он нес объемистый предмет, завернутый в большую кашмирскую шаль. Лицо толстяка было искажено страхом, руки дрожали от напряжения и усталости. Он подозрительно смотрел на меня своими маленькими бегающими глазками. Словом, купец напоминал пугливую мышь, опасливо выглядывающую из своей норки. Только убедившись, что перед ним англичанин, купец немного успокоился. По лицу его пробежала радостная улыбка. Я же, зная, что жить ему оставалось всего несколько минут, видя его счастливое лицо, похолодел от страха. Мне казалось, что передо мной стоит привидение.

– Защитить меня, сахиб, – говорил он, жадно хватая воздух. – Там разбойник нападать. Моя – несчастный купца, звать Ахмет. Я пройти весь Раджпутан искать защита в Агра. Верный друг Британия, меня грабить и сильно обижать. О, милостивый сахиб, молю вас пустить меня, – он едва не плакал от отчаяния. – Наконец-то я приходить к друзья. Такой ужасный ночь!

– Что вы несете? – строго спросил я его.

– Всего железный ящик, в котором мой вещи. Тот, что не отнять разбойник. Ценность никакой нет, только память о близкий человек, о мой семья. Но я не нищий, нет, нет. Моя наградить вас, молодой сахиб, и ваш начальник, если вы дать мне приют. Очень вас просить.

Не мог я больше выносить этого разговора. Чем дольше я глядел на плаксивое, сытое лицо с наклеенной на нем подобострастной улыбкой, тем сильнее мне становилось жаль купца. Трудно мне было примириться с мыслью, что сейчас его хладнокровно убьют. Я понял, что мне нужно поскорее отправить его, иначе мои нервы просто не выдержат этой пытки.

– Отведите его к офицеру, – приказал я. Сикхи стали по бокам купца, и повели его во мрак коридора. Никогда еще мне не приходилось видеть человека, шагающего рядом со своей смертью. Я хмуро смотрел вслед удаляющимся сикхам.

Несколько минут я вслушивался в шум их шагов, затем все стихло. Внезапно до меня донеслись их голоса, звук ударов и шорох падающего тела. Меня обдало ледяным холодом. Я подумал, что все кончено, но к своему ужасу вдруг услыхал чьи-то торопливые шаги. Они неумолимо приближались ко мне. Не прошло и минуты, как в свете фонаря я увидел грузную фигуру купца. Хрипло дыша, он бежал в мою сторону. Лицо его было окровавлено. За купцом, словно тигр за своей жертвой, несся один из сикхов. В руке его сверкал нож, с лезвия которого капала кровь. Я еще не успел закрыть ворота, и купец бежал прямо на них. Понимая, что если он выскочит на улицу, то спасется. Да, джентльмены, в другое время я искренне пожелал бы ему остаться в живых, но только не в тот момент. Я вспомнил о сокровище, и в глазах у меня потемнело от ненависти. Броситься наперерез купцу я не мог, на деревяшке не очень-то разбежишься, и тогда я бросил под ноги купцу свой мушкет. Он спотыкнулся и упал. В ту же секунду страшный сикх набросился на него и всадил в горло нож. Но он не чувствовал боли, поскольку был уже мертв. Падая, купец размозжил себе голову о камень. Мне это было хорошо видно. Он умер, не издав ни стона. Видите, джентльмены, я рассказываю вам все, как было, хотя и понимаю, что многое в моем рассказе говорит против меня.

Смолл замолчал и потянулся к стакану с виски. Признаюсь, что с этого момента наш пленник внушал мне неподдельный ужас. Никогда еще я не видел убийцу, который с завидным спокойствием убивал, но с еще большим хладнокровием повествовал о своих кровавых подвигах. Будь я судьей, Смоллу было бы трудно рассчитывать на мое сочувствие. Я оторвал взгляд от Смолла и оглядел Шерлока и Джонса. Те слушали исповедь Смолла с большим интересом. По брезгливому выражению их лиц я понял, что чувствуют они то же самое, что и я. Нас всех коробило от того возмутительного безразличия Смолла к чужой жизни, от той легкости, с которой он обменивал ее на свое благополучие.

– Я прекрасно понимаю ваши ощущения, джентльмены. Да, симпатии у вас я не вызываю, да и не хочу вызвать. Только хотел бы я посмотреть, как бы вы поступили, оказавшись на моем месте. Нашли бы вы силы отказаться от богатства, которое само плывет вам в руки? К тому же, начав выполнять задуманный план, мы просто были вынуждены завершить его. В противном случае болтаться бы нам всем на виселице. Если б купец ушел от нас живым, то мы, безусловно, были бы преданы суду. В военное время люди становятся торопливы, знаете ли… И приговор нас ждал весьма суровый – либо пуля, либо петля.