– Невеселенькое местечко.

– Да, окружающая обстановка вполне соответствует случившемуся. Уж если дьявол всерьез решил вмешаться в судьбы людей, значит…

– Вы тоже склоняетесь к тому, что это дело рук нечистой силы?

– А почему пособники дьявола не могут быть из плоти и крови? Но сначала нам необходимо решить основные вопросы. Первый: было ли здесь вообще совершено преступление? И второй – если было, то каким образом? Если согласиться с предположением доктора Мортимера, и мы имеем дело с потусторонними силами, нам нет смысла продолжать расследование. Но прежде чем останавливаться на этой гипотезе, мы должны исчерпать все остальные предположения. Думаю, Уотсон, нам пора закрыть окно. Мне кажется, насыщенная табачным дымом атмосфера улучшает деятельность мозговых клеток. Конечно, я не дошел до того, чтобы на время размышлений запираться в ящик, но именно этот вывод напрашивается из моих размышлений. Вы уже успели поразмышлять об этом деле?

– Оно весь день не идет у меня из головы.

– И к каким выводам вы пришли?

– Крайне запутанное дело.

– Да, история довольно оригинальная, особенно поражают меня некоторые детали. Возьмем, к примеру, изменившийся характер следов. Что вы о них думаете?

– Мортимер думает, что по этой части аллеи сэр Чарльз шел на цыпочках.

– Он только повторил слова какого-то идиота, произнесенные во время дознания. Он не шел на цыпочках по алее.

– Тогда как вы объясните эти следы?

– Он бежал, Уотсон, он не просто бежал, а летел со всех ног. Бежал до тех пор, пока его сердце не выдержало, и он рухнул ничком на дорожку.

– Что же могло его так испугать?

– В этом – то и заключается весь фокус. Но факт очевиден – сэр Чарльз увидел нечто, напугавшее его до такой степени, что он, потеряв рассудок, бросился бежать, сломя голову.

– Почему вы так решили?

– Сейчас вы поймете, что мои предположения небезосновательны. Я предполагаю, что нечто, ставшее причиной его страха, двигалось с болот. Но только человек, обезумевший от страха, станет убегать от дома, вместо того, чтобы, наоборот, бежать к нему. Цыган показал на следствии, что он слышал, как сэр Чарльз звал на помощь. Но тогда почему он бежал от дома, в котором скорее обрел бы эту помощь? И вот еще что меня смущает: вспомните, он, стоя в тот вечер у калитки, кого-то ждал, но почему встреча была назначена в тисовой аллее, а не в доме?

– Вы и вправду думаете, что он кого-то ждал?

– Сэр Чарльз был уже старым и больным человеком. И он в такую сырую и промозглую погоду все же отправляется на прогулку. Он стоял у калитки пять, а то и десять минут, как утверждает доктор Мортимер, определивший это по сигарному пеплу. Между прочим, Уотсон, этому доктору не откажешь в наблюдательности.

– Но сэр Чарльз совершал такие прогулки ежедневно.

– И каждый вечер подолгу стоял у калитки? Ни за что не поверю. Наоборот, он всегда старался держаться подальше от торфяных болот. Но в этот вечер он определенно кого-то ждал. И эта встреча должна была как раз состояться накануне его отъезда в Лондон. Видите, Уотсон, как все прекрасно сходится! Я думаю, нам лучше на сегодня закончить наши умственные упражнения. Прошу вас, подайте мне мою скрипку, и давайте ненадолго отложим рассуждения об этом деле в надежде, что завтрашний визит сэра Генри и доктора Мортимера даст нам почву для новых размышлений.

Мы рано закончили завтракать, и Холмс, облачившись в просторный домашний халат, стал дожидаться посетителей. Они оказались на удивление пунктуальными. Едва часы пробили девять, как на пороге появился доктор Мортимер в сопровождении молодого баронета. Сэр Генри Баскервиль был невысокого роста, коренастым, но очень подвижным брюнетом с волевым и решительным лицом. Карие глаза смотрели на нас смело и немного заносчиво. На нем был кирпичного цвета твидовый костюм. Судя по его обветренному лицу, он не привык сидеть дома без дела и много времени проводил на свежем воздухе, а его уверенная осанка и манера держаться выдавали в нем истинного джентльмена.

– Позвольте вам представить – сэр Генри Баскервиль, – произнес доктор Мортимер.

– Рад нашему знакомству. Знаете, до чего все странно получается, – сказал баронет. – Если доктор Мортимер не привел бы меня сегодня к вам, я пришел бы сам. Этим утром со мной произошло нечто такое, чего я толком и понять не могу. А вы, кажется, неплохо отгадываете все эти загадки, так что я рано или поздно все равно обратился бы к вам.

– Прошу вас, садитесь, сэр Генри. Полагаю, по приезде в Лондон с вами произошло нечто не совсем необычное?

– Думаю, ничего особенного. Наверное, надо мной кто-то подшутил. Сегодня утром я получил не совсем обычное послание.

Мы дружно склонились над конвертом, который сэр Генри выложил на стол. Конверт был самый обычный, из дешевой, серой бумаги. На нем грубым почерком был написан адрес: “Сэру Генри Баскервилю, отель “Нортумберленд”. В углу стоял штамп почтового отделения Черринг-кросс. Письмо было датировано вчерашним вечером.

– Кто-нибудь знал о том, что вы остановились в этой гостинице? – спросил Холмс, бросив на баронета острый, проницательный взглядом.

– Об этом никто не мог знать. Я не выбирал гостиницу заранее. Мы решили остановиться там только после того, как доктор Мортимер встретил меня на вокзале.

– А вы, доктор Мортимер, где вы остановились до приезда сэра Генри? В этой же гостинице?

– Нет, до этого я жил у своих друзей, – ответил доктор. – Мы особо не думали над тем, где остановиться. И выбор совершенно случайно пал на отель “Нортумберленд”.

– Хм! Следовательно, кто-то весьма пристально наблюдает за вашими перемещениями.