— Без кота мышам раздолье.

— Что это? Кто это? — испуганно завертел головой воришка.

— Хорошо нагребешь — домой не унесешь, — опять сказал тот же самый голосок. — Смотри не надорвись, толстый предводитель жаб Люля. Грабить своих — тяжкое дело, как бы грыжу не нажить. Не заботишься ты о своем здоровье, пакостник! Ой не заботишься! Ну ничего, теперь я о нем позабочусь.

Люля обернулся и обомлел. На нижней ветке его собственного дерева сидело и тихо раскачивалось яйцовое привидение. Его ушки слегка вздрагивали, когда ветка пружинисто шла вниз. Это подрагивание маленьких ушек отчего-то повергло Люлю в тихий ужас.

«Застукали. Это мне с лап не сойдет. Надо было красть ночью. Правда, для привидения что день, что ночь — все едино», — запаниковал Люля, и хвостик его поник.

— Что мне будет за мой плохой поступок? Ты меня заберешь с собой на луну? — замирая от страха, спросил он.

— Чем луна-то провинилась? Там только тебя не хватало. Кышьи души готовятся к возрождению, и тут, здрасьте, — Люля! Нет уж, мы с тобой здесь разберемся! — строго сказало привидение.

— Отпусти! — взмолился Люля. — Обещаю, больше не буду! Чтоб мне облысеть, чтоб мне хвост отморозило, чтоб у меня усы обвисли! — не переставая клялся воришка.

— Ну, это само собой, — презрительно шмыгнуло носом привидение. — Если не исправишься, и шкурка облысеет, и усы обвиснут, и окрас испортится: станешь не розовый, а грязно-зеленый. Уж я позабочусь.

Люля похолодел от ужаса.

— Чего изволите приказать? — подобострастно вытянулся в струнку воришка.

— Перво-наперво верни Сяпины вещи. Кроме камнешвырялки. Ее пока оставь здесь. И мигом назад. Я за тобой отсюда понаблюдаю. Хитрить не советую.

Хитрить Люля не решился. Выполнил, что было велено, и примчался назад.

Привидение все так же сидело на ветке и болтало лапками, но уже в компании с другим привидением, очень похожим на Бякину ворону. Видно, Бяка разбил еще одно яйцо до срока — воронье.

Одно привидение влезло на другое, и они медленно полетели вперед. Люля вприпрыжку побежал за ними, волоча за собой камнешвырялку. Никого не встретив по дороге — все воевали с бешеными медведками, — эта странная процессия быстро добралась до южного склона. Там уже шел бой — не такой яростный, как на западном, но защитникам было тоже нелегко. Привидения опустились на лежавший в сторонке большой камень и быстро оценили обстановку.

— А ну, предводитель жаб, разворачивай камнешвырялку.

Люля быстро исполнил приказание.

— Снаряды готовь! — скомандовал призрак кышонка. Воронье привидение тут же достало клювом из торбы, что висела у него на шее, несколько десятков свернутых фунтиками березовых листьев.

— Что там внутри? — испуганно пролепетал Люля.

— Тайное оружие! — таинственно прошептало яйцовое привидение. — Десант из жуков-бомбардиров. Смотри, Люля, в бой вступает последний секретный резерв!

Тут Бу (что это был он, давно поняли все, кроме Люли) взял первую партию живых бомб, положил их на опущенный край камнешвырялки и крикнул Люле:

— Залезай на камень и прыгай вниз!

Тот грузно упал с камня на вздернутый край катапульты, осуществив точное попадание жуков в центр заварушки. Бомбы посыпались на головы дерущихся. Приземлившись, жуки быстро высвободились из листьев и гневно сделали свое дело. Утика с Дысем чихнули, зажали носы и бросились вверх по холму, Енот бросился за ними. А медведки зажать носы не догадались и, напуганные газовой атакой, резво подались к своим норам, где и укрылись. Своевременная военная хитрость Бу решила исход боя. Жаль, он не смог насладиться вместе со всеми радостью победы, ведь находился здесь втайне от всех. Именно поэтому сразу после бомбометания два «привидения», прихватив с собой Люлю, поспешили поскорее скрыться в роще.

Судьба была за близнецов — медведки не стали атаковать северный склон, где томились в ожидании Слюня с Хлюпой. Поэтому Бу не пришлось лететь на помощь папам, и тайна отлучки его из дому так и осталась тайной.

Итак, кыши победили. Но как это вышло, они и сами толком не знали. Вороны, тьма медведок, десант жуков… и привидение. Откуда появилось отважное яйцовое привидение, не привиделось ли оно им? Вороны были точно. Вороны всегда были, есть и будут. Это — Закон. И медведки вроде как были. Их укусы еще болели. Но кто напугал медведок — привидение или вороны? А может, ни ворон, ни медведок на самом деле все-таки не было? Вдруг это все, все вместе: и яйцовое привидение, и синяки, и болячки, и медведки, — одна большая, ну очень большая, просто огромная галлюцинация? Вдруг на холме продолжается эпидемия трясучки? Ответа не было. А когда ответ на вопрос не предполагается, лучше ни о чем и не спрашивать. Да-да, так лучше. Как-то спокойнее.

После боя с медведками Сурок загрустил. Кыши поняли: их толстому, милому, застенчивому другу уже пора готовиться к зимовке, ведь сурки впадают в спячку очень рано.

Этим летом толстый Сурок старательно пасся на лугу и подкопил жирку. Теплыми днями его главной заботой были еда и сон. С приходом осени раздобревший Сурок стал тосковать по уютной норке. А зимуют эти звери обычно парами, поэтому Сурку предстояло расширить свои подземные владения, утеплить их мхом и сеном, удобно разместиться с супругой, а затем плотно закупорить входы и выходы изнутри.