— Ну, то есть ты же знаешь, что я хочу, чтобы мы были вместе, но

я боялся причинить тебе боль.

—

Спасибо. — Я пожала плечами. — Самое обидное в

этом то, что теперь я чувствую себя дурой.

Аспен притянул меня чуть ближе к себе, выдерживая тем не менее

приличествующее расстояние, хотя я видела, что ему этого не

хотелось.

—

Мер, поверь мне, дурак — это тот мужчина, который

по собственной воле отказывается от шанса быть с тобой.

—

Но ведь ты сам пытался меня бросить, — напомнила я

ему.

КИР А КА С С

—- Потому-то я и знаю, — с улыбкой отозвался он.

Я порадовалась, что мы наконец можем шутить по этому поводу.

Выглянув из-за плеча Аспена, я обнаружила, что Максон танцует с

Крисс. Опять. Неужели меня он не пригласит ни разу?

—

Знаешь, что мне напоминает этот танец? — шепнул

Аспен мне на ухо.

—

Что?

—

Вечеринку по случаю шестнадцатилетия Ферн Талли.

Я посмотрела на него как на ненормального. Эту вечеринку я

отлично помнила. Ферн была Шестеркой и иногда помогала нам по

хозяйству, если мама Аспена бывала слишком занята и не могла

выкроить для нас время. Шестнадцать лет ей исполнилось месяцев

через семь после того, как мы с Аспеном начали встречаться. Мы

оба были в числе приглашенных на день рождения. Вечеринкой это

можно назвать лишь с большой натяжкой. На столе пирог и вода,

музыка по радио, потому что никаких дисков у нее не было, и

полутьма в ее не- отремонтированном подвале. Соль в том, что до

этой вечеринки мне приходилось бывать только на семейных

праздниках. Здесь же собрались соседские подростки, одни, без

взрослых, и это было головокружительное ощущение. Однако же

та вечеринка ни в какое сравнение не шла с роскошным балом, на

котором мы присутствовали сейчас.

—

Это чем же она может напоминать этот праздник? —

с недоверием в голосе спросила я.

Аспен сглотнул:

—

Мы с тобой танцевали. Помнишь? Я был так горд, что

держу тебя в объятиях на глазах у других людей. Несмотря на то

что танец в твоем исполнении выглядел так, как будто с тобой

приключился припадок. — Он подмигнул мне.

Его слова разбередили душу. Я не забыла тот танец.

Воспоминаниями о нем я жила потом еще несколько недель.

В одно мгновение в мое сознание хлынули тысячи секретов,

которые мы с Аспеном придумывали и хранили: имена, выбранные

для наших воображаемых детей; домик на дереве; чувствительное

Э ЛИ ТА

местечко у него на шее сзади, которое я так любила щекотать;

записки, предназначенные друг другу и оставленные в

условленных местах; мои тщетные попытки варить домашнее

мыло; игры в крестики-нолики, которые мы чертили пальцами у

него на животе, немедленно забывая, какой только что был сделан

ход... В тих играх он всегда позволял мне побеждать.

— Мер, пообещай, что подождешь меня. Если ты будешь ждать, я

справлюсь со всем на свете, — выдохнул он мне в ухо.

Оркестр заиграл национальную мелодию, и один из стоявших

рядом гвардейцев пригласил меня на танец. Мы закружились по

площадке, оставив не только Аспена, но и меня саму без ответа.

Праздник шел своим чередом, и я поймала себя на том, что то и

дело посматриваю на Аспена. Хотя я пыталась сделать вид, как

будто ничего такого в этом нет, уверена, любой внимательный

наблюдатель заметил бы это. В особенности мой отец, будь он в

этом зале. Впрочем, его, похоже, возможность устроить себе

экскурсию по дворцу интересовала куда больше танцев.

Я попыталась отвлечься от этих мыслей и в результате

перетанцевала, наверное, со всеми в зале, кроме Мак- сона. Когда

же я наконец присела, решив дать отдых своим натруженным

ногам, над ухом у меня вдруг раздался его голос:

—

Миледи, могу я пригласить вас на танец?

В моей душе всколыхнулось что-то неуловимое, то самое чувство.