Шрифт:
Дюрталь наблюдал монаха, ободренный его свободным обхождением. Отец был молод, лет около тридцати. Живое, выразительное лицо, по щекам испещренное розовыми жилками, обрамлялось окладистой бородой, и вокруг бритой головы темнел венчик каштановых волос. Говорил он несколько скороговоркой, засунув руки за широкий кожаный пояс, стягивавший чресла.
— У меня неотложное дело, но я сейчас вернусь. Устраивайтесь поудобнее. Взгляните, если успеете, на правила, которым вы должны следовать у нас в монастыре… Они напечатаны на тех листках… Там на столе. Если угодно, мы побеседуем, когда вы с ними ознакомитесь.
И оставил Дюрталя одного.
Тот сейчас же занялся изучением комнаты. Очень высокая и очень узкая, она имела форму ружейного дула. Против двери было расположено окно.
В глубине, в углу, возле окна стояла небольшая железная кровать и круглый ореховый ночной столик. За кроватью у стены — аналой, обитый выцветшим репсом, увенчанный крестом и еловой ветвью. Дальше, все у этой же стены, белый деревянный стол, покрытый салфеткой, и на нем кувшин с водой, таз, стакан.
Напротив виднелся шкап, камин, в панно которого вставлено было распятие, и, наконец, стол рядом с окном, против кровати. Три плетеных стула дополняли меблировку кельи.
— Мне ни в коем случае не хватит воды для умыванья, — подумал он, — прикинув крошечный кувшин вместимостью не больше пивной кружки. Отец Этьен так внимателен, что у него можно попросить более внушительный паек.
Разгрузил саквояж, разделся, сменил крахмальную рубашку на фланелевую, расставил на умывальном столике свои туалетные принадлежности, спрятал в шкап белье. Сев, окинул келью взглядом, нашел ее довольно удобной, а главное, весьма опрятной.
Подойдя к столу и увидев на нем пачку линованой бумаги, чернильницу и перья, Дюрталь благодарно помянул предупредительность монаха, который известился, конечно, из письма аббата Жеврезе, что гость — писатель. Открыл и закрыл две книги, переплетенные в баранью кожу. Первая — «Введение в жизнь подвижническую» святого Франциска, епископа Женевского, и вторая — «Духовные упражнения» Игнатия Лойолы. Затем разложил свои книги на столе.
Наугад взял со стола первый попавшийся печатный листок и прочел:
«Чин, положенный для братии в обычные дни — от Пасхи до Воздвижения Святого Креста.
Встать в два часа.
Час первый и обедня в пять с четвертью.
Работа — согласно назначению.
В девять часов конец работы и перерыв.
Сексты в одиннадцать.
Анжелюс и трапеза в одиннадцать с половиной.
Полуденный отдых после трапезы.
Конец отдыха в половине второго.
Ноны и работа — пять минут спустя по пробуждении.
Окончание работы в четыре с половиной; перерыв.
Вечерня и после нее молитва в пять с четвертью.
В шесть ужин и перерыв.
В двадцать пять минут восьмого повечерие.
В восемь отхождение ко сну».
Перевернув листок, увидел на обратной стороне другое расписание, озаглавленное:
«Чин зимний. От Воздвижения Святого Креста до Пасхи».
Вставали так же, но ложились спать часом раньше. Обеденная трапеза отодвигалась с половины двенадцатого до двух часов. Уничтожался полуденный отдых и вечерняя трапеза. Канонические службы совершались позже, кроме вечерни и повечерия, указанных вместо пяти с четвертью и двадцати пяти минут восьмого — в четыре с половиной и шесть с четвертью.
— Не весело средь ночи вставать с постели, — вздохнул Дюрталь. — Полагаю, что богомольцы не подчинены этому военному уставу.
А это — для меня, — и взяв другой картон, прочел заглавие:
«Правила для богомольцев с Пасхи до Воздвижения Святого Креста».
— Исследуем их. — И он углубился в рассмотрение распорядков утреннего и вечернего, соединенных вместе.
Утро часы
Вечер часы
4 Встать при звонах Анжелюса. 1 1/2 Конец отдыха. Четки.
4 1/2 Молитва и созерцание. 2 Вечерня и повечерие.
5 1/4 Час первый. Обедня. 3 Третье созерцание.
6–7 Испытание. 3 1/4 Духовное чтение.
7 Завтрак (не ждать друг друга). 4 1/4 Утреня. Часы
7 1/2 Шествие на Голгофу. 5 1/4 Размышление. Вечерня с пением.
8 Сексты и Ноны. 5 1/2 Испытание. Молитва.
8 1/2 Второе созерцание. 6 Ужин. Отдых.
9 Духовное чтение. 7 Литания, великое молчание.
11 Поклонение и испытание. Час третий. 7 1/4 Присутствие за повечерием.
11 1/2 Анжелюс, обед, отдых. 7 1/2 Песнь Salve Regina, Анжелюс
12 1/4 Полуденный сон. Великое молчание. 7 3/4 Особое испытание. Отхождение ко сну.
— Это выполнимее: 4 часа утра — время терпимое! Но я ничего не понимаю. Богослужебные часы не совпадают на этой карте со службами монахов. И к чему здесь две вечерни и повечерия? Мне совсем не по душе эта мелочность, эти приглашения столько-то минут созерцать, столько-то читать! У меня не такой рыхлый дух, чтоб я мог его вылить в эту вафельницу! Положим, я волен делать, что угодно. Кто проверит, что творится во мне, созерцаю я, например, или нет…
Ах, да, — есть еще правило на обратной стороне, продолжал он, перевертывая карту. Устав с сентября, меня он не касается. Почти одинаков с летним, а это послесловие относится к обоим расписаниям:
«Примечание:
1) Молитва по служебнику может быть заменена малым прославлением Святой Девы.
2) Господа богомольцы приглашаются исповедаться в первые же дни после прибытия, чтобы освободить к созерцанию свой дух.
3) Следует после каждого созерцания прочесть соответствующую главу „Подражания Христу“.
4) Наиболее благоприятное время для исповеди и шествия на Голгофу от 6 до 9 часов утра и от 9 утра до 2 вечера, а летом — от 2 до 5 вечера.
5) Прочесть таблицу предостережений.
6) Желательно не заставлять себя ждать в часы трапез.
7) Лишь отец гостинник управомочен пещись о нуждах господ богомольцев.
8) Не имеющие книг могут получать их в убежище».