Ценностью вообще называется то значение, «которое для нас имеют конкретные блага или количества их вследствие того, что в удовлетворении своих потребностей мы сознаем зависимость от наличия их в нашем распоряжении490». Величина ценности блага всегда определяется значением тех потребностей, удовлетворение которых зависит от обладания этим благом. Так как блага «высшего порядка» (средства производства) служат нам вообще только при посредстве благ «низшего порядка» (продуктов), которые вытекают из них, то ясно, что первые имеют значение для удовлетворения наших потребностей лишь постольку, поскольку такое значение имеют последние: средства производства, исключительная польза которых заключалась бы в производстве благ, не имеющих ценности, не могли бы, очевидно, ни в каком случае приобрести для нас ценность. Так как круг потребностей, удовлетворение которых обусловливается продуктом, и круг потребностей, удовлетворение которых обусловливается суммой средств производства, затраченных на его изготовление, очевидно, тождественны, то должны также быть принципиально тождественны величина значения, которое имеет для удовлетворения наших потребностей какой-либо продукт, и величина значения, которое имеет сумма средств производства, затраченных на изготовление этого продукта. На основании этого предполагаемая ценность продукта будет масштабом не только для существования средств производства, затраченных на его изготовление, но и для величины ценности таковых. Так как, наконец, (субъективная) ценность благ является также основой цены таковых, то и цена или же так называемая (иными) «народнохозяйственная ценность» благ следует только что изложенному правилу.

На таких основах проблема процента приобретает следующий вид: капитал — это не что иное, как совокупность «комплементарных» благ высшего порядка. Так как, согласно сказанному, эта совокупность благ заимствует свою ценность у ценности предполагаемого продукта, изготовляемого при помощи названных благ, то чем же, спрашивается, объяснить то, что эти блага никогда не достигают этой ценности вполне, а всегда меньше ее на некоторую определенную сумму? Или, если уже предполагаемая ценность продукта является источником и масштабом ценности средств производства, затраченных на его изготовление, то почему продукт оценивают выше, чем капитал?

Менгер дает на это следующий остроумный ответ491.

Преобразование средств производства в продукты или производство требует всегда известного, иногда большего, иногда меньшего промежутка времени. В целях производства необходимо, чтобы мы имели производительные блага в нашем распоряжении не только в один какой-нибудь определенный момент этого промежутка времени, но чтобы мы сохраняли их в нашем распоряжении в течение всего этого промежутка времени и связывали их в процессе производства. Таким образом, к числу условий производства относится также и распоряжение известным количеством капитала в течение определенного промежутка времени. В этом распоряжении Менгер видит сущность пользования капиталом.

Такого рода пользования капиталом или распоряжения капиталом, если они не существуют и не предлагаются в достаточном количестве, могут приобрести ценность или, другими словами, могут сделаться хозяйственными благами. Если это имеет место — что бывает всегда, — то кроме прежних средств производства, которые применяются в конкретном производстве, т. е. кроме сырого материала, вспомогательных орудий, труда и т. п., принимает участие в сумме ценности, носителем которой будет предполагаемый продукт, еще и необходимое для производства распоряжение этими благами, или пользование капиталом; и так как, на основании сказанного, от этой суммы ценности должно также остаться что-то для хозяйственного блага — «пользования капиталом», то остальные средства производства не могут достигнуть полной ценности будущего продукта. Таково происхождение разности между ценностью капитала, затраченного на производство, и ценностью продукта, а вместе с тем и происхождение процента на капитал492.

В этом учении Менгера теория пользования достигла, наконец, своей полной теоретической чистоты и зрелости. В этом учении нет уже не только никакого существенного возвращения к старым теориям производительности, но и никаких сбивчивых ссылок на таковые, и проблема процента, которая до сих пор ошибочно считалась проблемой производства, была окончательно превращена в проблему ценности, которой она действительно является. Проблема ценности выставлена при этом так ясно и определенно и, благодаря рассуждениям об отношении между ценностью продукта и ценностью средств производства, так удачно построена, что Менгер не только превзошел в этом своих предшественников по теории пользования, но создал также прочный фундамент, который теперь, по всей вероятности, будет служить основой для всех дальнейших серьезных попыток разрешения проблемы процента.

Ввиду этого задача критика по отношению к Менгеру существенно должна отличаться от его задачи по отношению к предшественникам Менгера. В учении последних я пока — нарочно оставляя в стороне вопрос о верности основной идеи теории пользования — старался исключительно установить, каким образом излагали они эти основные положения, с большим или меньшим совершенством, с большей или меньшей внутренней последовательностью и ясностью: я до сих пор как бы рассматривал конкретные теории пользования по отношению к идеальной теории пользования, а не по отношению к истине. Что же касается теории Менгера, то здесь может быть речь только об ее истинности. По отношению к этой теории можно выставить только один, без сомнения, самый решительный критический вопрос: способна ли вообще теория пользования дать нам удовлетворительное объяснение проблемы процента?

Исследование этого вопроса я буду вести так, что оно должно дать не только специальную критику формулировки Менгера, но и суждение обо всем теоретическом направлении этого учения, завершением которого является его теория.

Прежде чем приступить к этому исследованию, я должен заметить, что я взял на себя одну из наиболее трудных критических задач, трудную, во-первых, благодаря общему характеру материала, в исследовании которого уже в продолжение целых десятков лет изощрялись выдающиеся умы, трудную, во-вторых, потому, что я буду вынужден возражать против мнений, которые выставлены лучшими мыслителями нашей нации после тщательного исследования и обоснованы с поразительной глубиной; трудную, наконец, еще потому, что я буду вынужден оспаривать мнения, которые были горячо оспариваемы уже давно в прошлом, но которые одержали тогда самую блестящую победу над противоположными мнениями и с того времени принимаются на веру и проповедуются, как догма. Я прошу поэтому моих читателей уделить нижеследующим выводам больше внимания, терпения и сосредоточенности.

Все теории пользования покоятся на предположении, что наряду с самим капиталом существует также «пользование» таковым, как самостоятельное хозяйственное благо с самостоятельной ценностью, и что эта ценность вместе с ценностью самого капитала составляет ценность продукта.

Я, напротив, утверждаю:

I. Такого рода самостоятельного «пользования капиталом » в том виде, в каком оно постулируется теоретиками пользования, не существует, поэтому оно не может также обладать самостоятельной ценностью и вызывать своим существованием «явление прибавочной ценности». Предположение это является продуктом недозволительной, противоречащей действительности фикции493.