Это естественное отношение нарушается только тем, что капиталист играет двойную роль. Он не только предоставляет свой капитал для общего сотрудничества, а всегда соединяет с этим еще другую деятельность — покупку труда. В силу первого момента он всегда получал бы только естественную прибыль, соответствующую производительности капитала. Но, покупая труд то дешево, то дорого, он может или еще увеличить естественную прибыль на капитал на счет естественной заработной платы, или же потерять часть ее в пользу рабочих. Если, например, 50 рабочих, вытесненных введением машины, увеличили предложение рабочих рук и понизили этим заработную плату, то вполне возможно, что капиталист приобретет труд оставшихся 50 рабочих за меньшую часть общей выручки, чем следовало бы согласно отношению их производительной силы к производительной силе капитала; он приобретет их труд примерно не за 50%, а за 40% общего продукта. Тогда к естественной прибыли на капитал присоединится еще прибавочная прибыль в 10%. Однако эта прибыль по своей природе не имеет ничего общего с прибылью на капитал, с которою ее обыкновенно ошибочно смешивают; она должна быть рассматриваема скорее как прибыль от покупки труда. Антагонизм между капиталом и трудом создает не естественная прибыль на капитал, а только эта дополнительная прибавочная сумма; только принимая во внимание эту сумму, по справедливости можно утверждать, что прибыль увеличивается с уменьшением заработной платы, и наоборот; естественная же, истинная прибыль на капитал вовсе не влияет на заработную плату и зависит только от производительной силы капитала (III. 21 и 22).

После всего того, что уже было сказано выше о теориях производительности, эти учения уже не нуждаются в подробной критике деталей; я укажу только на одно несуразное следствие, вытекающее из этих учений: по Росси, все добавочные доходы, получаемые благодаря введению и улучшению машин или вообще благодаря развитию капитала, должны постоянно поступать к капиталистам, рабочие же никогда не будут принимать участия в результатах прогресса, так как эти добавочные доходы обязаны своим происхождением увеличению производительной силы капитала, плоды же последней составляют «естественную» долю капиталистов!746

В тех же кругах, что Росси, не давая ничего нового, вращаются из французских авторов Молинари749 и Аеруа Больё749, из немецких Рошер со своими последователями, Шюц и Макс Вирт749.

В итальянской литературе того же направления я остановлюсь на Л. Коссе. К сожалению, этот талантливый автор не распространил своего монографического исследования, посвященного понятию капитала753, на вопрос о проценте, и в последнем отношении мы можем поэтому обратиться только к тем весьма лаконическим замечаниям, которые встречаются в его известных «Elementi di Economia Politica»753. Судя по содержанию этих замечаний, и Косса является эклектиком; все же мне кажется, что его толкование обычных учений ясно свидетельствует о том, что он относится к ним не без критических сомнений. Таким образом он хотя и считает процент на капитал вознаграждением за «производительные услуги» капитала (р. 119), но отказывается признать последний основным фактором производства и считает его только «производным инструментом» производства753. Затем, он хотя и включает, по примеру теоретиков воздержания, «лишения» (privazioni) в число издержек производства (р. 65), но в учении о проценте он говорит об этом в таком тоне, как будто он высказывает не свое собственное убеждение, а передает учения третьих лиц753.

Самой интересной из всех эклектических теорий, соединяющих теорию воздержания с теорией производительности, я считаю теорию англичанина Джевонса, изложением которой я и закончу настоящую группу.

Джевонс755 прежде всего дает очень ясное, свободное от мистицизма особой «производительной силы», представление о народнохозяйственных функциях капитала. Он видит эти функции просто в том, что капитал дает возможность затрачивать труд в производстве авансом. Капитал помогает нам преодолеть те трудности, которые лежали в промежутке времени между началом и концом какого-либо предприятия. Существует бесконечное число улучшений в производстве благ, введение которых по необходимости связано с удлинением промежутка времени между моментом затраты труда и моментом окончания предприятия. Все эти улучшения обусловливаются употреблением капитала, а в предоставлении возможности их осуществления и заключается великая, можно даже сказать единственная польза капитала755.

На этих основаниях Джевонс строит свою теорию процента на капитал следующим образом. Он предполагает, что всякое удлинение промежутка времени между затратой труда и потреблением окончательного продукта дает возможность получить больший продукт при одинаковой затрате труда. Разность между продуктом, который можно было получить при более коротком промежутке времени, и большим продуктом, получаемым при удлинении этого промежутка, представляет собою прибыль на тот капитал, затрата которого дала возможность увеличить этот промежуток времени. Если обозначить посредством t меньший промежуток времени, а увеличенный благодаря прибавочной затрате капитала через t + t, затем продукт, получаемый в меньший промежуток времени при затрате определенного количества труда, через F·t, то, по сделанному предположению, продукт, получаемый за больший промежуток времени, будет соответственно больше, т. е. F (t + t). Разность этих двух величин, F (t + t) — Ft, представляет собою прибыль на капитал.

Чтобы определить процентную ставку, соответствующую этой прибыли, надо определить величину прибыли, соответствующей той части инвестированного капитала, которая дала возможность продлить промежуток времени. Инвестированным капиталом надо считать величину Ft, так как она представляет собою количество продуктов, которые можно было потребить уже по истечении промежутка времени t без затраты прибавочной части капитала. Продолжительностью дополнительной инвестиции является t. Вся величина дополнительной инвестиции выразится, следовательно, произведением Ft х At. Если мы разделим вышеприведенную разность продуктов на последнюю величину, то мы получим процентную ставку. Процентная ставка равняется

Чем богаче страна капиталом, тем больше продукт Ft, который можно получить без новой дополнительной инвестиции капитала, тем больше далее и капитал, к которому относят прибыль, получаемую при добавочном удлинении промежутка времени, и тем ниже, следовательно, процентная ставка, соответствующая этой прибыли. Этим и объясняется тенденция процентной ставки падать с ростом благосостояния. Так как все капиталы стремятся к одной и той же процентной ставке, то все должны довольствоваться той наименьшей процентной ставкой, которая соответствует последней из затраченных прибавок капитала. Таким образом, прибыль, получаемая в производстве на последнюю из инвестированных прибавок капитала, всегда является решающей для величины общей процентной ставки в данной стране.

Читатель, по всей вероятности, заметил сходство этого хода мыслей с рассуждениями немецкого автора Тюнена. И критика находит в нем аналогичные слабые стороны. В самом деле, Джевонс, подобно Тюнену, слишком необдуманно отождествляет «излишек продукта» с излишком ценности. В его изложении «increment of produce» кажется действительно ясным по отношению к тому случаю, когда производство имеет место без содействия последней прибавки капитала. Но Джевонс нигде не доказал, что этот излишек продукта представляет собою и излишек ценности над затраченным капиталом. Выясним это на конкретном примере. Для нас вполне понятно, что при помощи несовершенной, но быстро приготовленной машины можно в течение рабочего года произнести 1000 экземпляров какого-либо вида благ, а при помощи более совершенной, но долго изготовляемой машины — 1200 экземпляров того же вида благ. Но из этого еще отнюдь не следует, что разность в 200 экземпляров представляет собою чистый излишек ценности. Может случиться, что более совершенная машина, содействующая производству лишних 200 экземпляров, ценится, в силу этой ее способности, так высоко, что излишек в 200 экземпляров целиком поглощается возмещением ее амортизации; возможно также, что новый, более производительный способ производства будет применяться так часто, что усиленное предложение может понизить ценность теперешних 1200 экземпляров до уровня, соответствующего прежней ценности 1000 экземпляров, — в обоих случаях прибавочной ценности не будет. Джевонс, таким образом, впал здесь в старую ошибку теоретиков производительности: легко доказываемый излишек продуктов он механически толкует в смысле прибавочной ценности.