Шрифт:
Это мы видели, обсуждая тему Берлина и Карибский кризис. Также Джек не применил силу в Лаосе и Вьетнаме. Хотя знал: здесь — ключи к Юго-Восточной Азии, отдав которые, возможно, придется «отступить на бастионы Сан-Франциско» [249] . Да, ради свободы он был готов «заплатить любую цену и перенести любые тяготы». И ждал этого от американцев. Но не спешил.
Все структуры его администрации строили работу на основе документа «Базовые цели национальной безопасности», разработанного Уильямом Ростоу [250] . В нем он изложил принцип: «Американским интересам отвечают такие международные отношения, когда страны Евразии, Африки и Латинской Америки, в целом, развиваются в соответствии с нашими концепциями» [251] .
249
Из доклада Джонсона о визите в Индокитай. Цитируется по книге Анатолия Уткина «Единственная сверхдержава».
250
Подробнее об этом — в главах «Лучшие и блистательнейшие» и «Ракеты Карибского моря».
251
Ростоу У. «Простирая власть. Эссе о современной истории», 1972.
Но план действий, направленных на победу без применения силы, отразил понимание реалий ядерной эпохи: в войне победителей не будет. А ею чреват любой конфликт сверхдержав. Ближе к 1963 году этот подход стал перевешивать. Была установлена прямая линия связи между Белым домом и Кремлем. США объявили об ограничениях испытаний ядерного оружия, поддержали в ООН резолюцию о запрете ядерных испытаний в космосе. В августе 1963 года Вашингтон, Москва и Лондон подписали договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой. Это были шаги к доверию. Как и продажа СССР зерна [252] .
252
В октябре 1963 года был подписан протокол о продаже США зерна СССР на сумму 250 млн долларов. По советским данным по этому протоколу США поставили СССР 12 млн тонн зерна.
Да, Джек стремится сделать США глобальным лидером. Утвердить Америку как образец для Земли. Но он и его окружение видят: эту задачу надо решать без насилия и шантажа.
И начинают искать способы достижения исторических побед без применения военной силы, грозящей гибелью миллионам людей.
Кеннеди обозначил этот поворот в своей речи в «Американском университете» 10 июня 1963 года. В ней он говорил о мире. Но о нем говорили и прежде. В чем же разница?
— О каком мире я говорю? Какого мира желаем мы все? Не Pax Americana, установленного силой. Не могильного покоя и незащищенности раба. Я говорю… о том мире, что делает жизнь на земле стоящей того, чтобы на ней жить, о мире, что дает людям и народам силы развиваться, и надеяться, и строить лучшее будущее для своих детей. Это не мир «только для американцев». Но мир для всех мужчин и женщин. Мир не только дня нынешнего, но мир навсегда.
Похоже, летом 1963-го он начал воплощать в жизнь эту мечту. Создал «Корпус мира» — организацию, члены которой и сейчас добровольно трудятся в системе образования, медицине, социальном обеспечении в самых бедных регионах мира. Для это создано Агентство международного развития, US AID и USIA [253] .
Имела ли новая парадигма шансы в начале 60-х — в разбалансированном мире, сложность коего видел Кеннеди? Возможно — да.
Но он не успел предложить ее в развернутом виде. Одной речи для этого мало. Его остановили на ее пороге — куда он вывел страну. На развилке, о которой писал Ростоу: «На этом этапе истории мы — величайшая держава в мире. Если будем вести себя как величайшая держава в мире».
253
USAID — Агентство по международному развитию. Отвечает за помощь другим странам в области торговли, сельского хозяйства, образования, поддержки демократии и в других областях. USIA — Информационное агентство США — ныне преобразовано в Совет по вопросам вещания, определяющий политику международного вещания США.
США к концу 1963 года выходили из кризиса, международная напряженность спадала. Но и мир, и Америка были в куда более глубоком кризисе, выходившем за рамки экономики, политики и культуры: перемен требовали система мироустройства и образ жизни во всем их разнообразии. Масштабы, содержание и длительность кризиса не представлял себе фактически никто.
Но, возможно, «фабрика мысли» Джека, его лучшие и блистательнейшие вышли на подступы к их осмыслению и проектированию системы управления этими процессами. Однако осознание реальных масштабов исторического вызова и ответа на него было впереди.
Джон Кеннеди начал марш Америки в новую эру развития, взлет на новый этап. В короткий срок своего пребывания в Белом Доме он сумел стать ее проводником и лидером на этом пути. А стратегические поиски его команды — знаками скорых перемен.
Именно это, а не обаяние, красноречие или трагическая смерть сделали его — в отличие от многих других президентов — одной из звезд, сияющих в образе Америки ярче других.
Глава девятая. Огонь
Не читайте эту книгу с конца.
Почему я прошу об этом? Потому что, принимаясь за нее и рассказывая, что буду писать о Кеннеди, в ответ я почти всегда первым делом слышал: а ты что — знаешь, кто его убил?
Как ответить на такой вопрос? Странно. Вопрос, кто убил, интересовал людей так, будто речь шла о детективе. Я же надеялся, что будущим читателям интересно, что значила жизнь Кеннеди для его близких, Америки и мира и чем стала для них его смерть…
Но: кто убил?.. Признаться — удивили. Но и ответ сыскать помогли.
О’кеу, говорю я, его жизнь несравненно интересней, чем смерть. Невероятный ее сюжет не для детектива, а для исторического романа. Из тех, что стали классикой. Из тех, что любил наш герой…
Герой. Героем делает человека текст. И почти всегда герой и человек — разные. И оба — для окружающего мира — лишь образы. Образ Кеннеди вобрал столь противоречивые черты в почти крайнем их выражении, что думаешь: как можно слить гении и злодейство в одном герое? Как?