И все же по сравнению с прежними достижениями Ньютона это был пустяк. Несправедливо было бы требовать от кого-либо вторых "Начал". Ньютон все еще невероятно много работал, но его труды все более сосредоточивались на истории, критическом изучении Библии, анализе древних пророчеств. Возможно, смене интересов способствовало расстройство его ума, но кроме того — шло время. Очень немногие творцы науки способны оставаться на высочайшем уровне десятилетия подряд, а Ньютон оказался на переднем крае научных открытий, едва разменяв третий десяток. На Рождество 1694 года ему исполнился пятьдесят один год.

Прошел еще год. Академический календарь шел своим ходом. Ньютон продолжал жить и работать в Тринити-колледже и, хотя и не вполне скучал, делал меньше, чем мог бы. Ходили слухи, что ему могут дать некий почетный пост, который наконец освободит его от университетской деятельности, занимавшей его все меньше и меньше. Этого так и не случилось, но в сентябре 1695 года из Лондона прибыло странное сообщение. Это был вопрос по теме, находящейся абсолютно вне его компетенции: "Не согласится ли Исаак Ньютон любезно изъявить свои мысли по вопросу национальной важности? Что надлежит делать с возрастающей нехваткой серебряных монет?"

Уильяма Лаундеса, секретаря казначейства, была проблема, которая с годами становилась все более серьезной. Уже несколько лет всем, кто обращал на это внимание, было очевидно, что с деньгами в Англии что-то не так. А именно — их было недостаточно. Серебряные монеты всех номиналов от полугроута (два пенса) до кроны (пять шиллингов) быстро исчезали. С конца 1680-х до середины 1690-х годов поставка этих монет — самых ходовых в стране — сокращалась год за годом. К 1695 году было почти невозможно найти в обращении подлинные серебряные деньги. Нужно было что-то делать, и задача Лаундеса заключалась в том, чтобы выработать правильный план действий.

Он обратился за помощью. В сентябре 1695 года он разослал мудрейшим людям Англии письмо, в котором просил совета. Выбор некоторых адресатов был очевиден. Джон Локк в 1691 году написал ряд работ о финансах и торговле. У архитектора и эрудита сэра Кристофера Рена был обширный опыт работы и с правительством, и с бюджетом, когда он контролировал восстановление церквей Лондона и собора Св. Павла после Большого пожара 1666 года. Чарльз Давенант был одним из ведущих авторов Англии в области, которая только начинала именоваться политической экономией, а также служил в акцизном ведомстве, управляя налогами Англии. Остальные адресаты Лаундеса были не менее выдающимися: главный акционер в Ост-Индской компании, банкир сэр Джосайя Чайлд, адвокат Джон Асгилл и управляющий недавно созданным Государственным банком Англии Гилберт Хиткоут. Но почему Ньютон?

"Начала" создали Ньютону репутацию умнейшего человека в Англии, и потому призвать его на помощь во время национального кризиса было вполне естественно. Отсутствие знаний о государственных финансах или опыта деятельности на рынке едва ли было препятствием. Тогда экономика еще не была формальной дисциплиной, не существовало особого класса экономических экспертов. И так случилось, что величайший натурфилософ Англии без каких-либо явных колебаний занялся решением проблемы денег.

Монетный двор и казначейство боролись с ущербом, наносимым фальшивомонетчиками и обрезчиками монеты с начала 1660-х годов. Но к тому времени, как пали Стюарты и Вильгельм взошел на трон, появилась новая угроза — вывоз серебра из Англии в Амстердам, Париж и далее. Причиной тому была разница в цене серебра и золота в Лондоне и на континенте. Во Франции за определенное количество серебра можно было купить больше золота, чем на английские серебряные монеты того же веса в Лондоне. Сметливых дельцов, просчитавших выгоду от этой спекуляции, было предостаточно: они брали английские серебряные деньги, переплавляли их в слитки, отправляли через пролив, покупали золото — и потом использовали это золото, чтобы купить еще больше серебра на родине. Это была своего рода финансовая машина с вечным двигателем.

К 1690 году, за два года, прошедших после коронации Вильгельма и Марии, отток серебряных монет настолько усилился, что стал предметом парламентского расследования. Несколько членов "Благочестивой компании ювелиров" — гильдии, управляющей торговцами драгоценными металлами, — подали прошение о помощи, чтобы предотвратить то, что, по их словам, вело к крушению их бизнеса. Они утверждали, что только за шесть последних месяцев из Лондона во Францию и Голландию было отправлено 282 120 унций серебра. Этого хватило бы, чтобы отчеканить не менее пятидесяти пяти тысяч фунтов стерлингов, [203] или более десяти процентов от всей серебряной монеты, произведенной Королевским монетным двором за предыдущие пять лет. Кто же был в этом виноват? Ни в коем случае не "Благочестивая компания". Ювелиры обвиняли иностранных дельцов, промышляющих металлом, а особенно — вездесущих плутов-евреев, "которые готовы на все ради прибыли". [204]

Чтобы расследовать обвинения ювелиров, была сформирована комиссия во главе с сэром Ричардом Рейнеллом, и 7 мая Рейнелл предстал пред Палатой общин, чтобы сообщить о результатах. Обвинения авторов петиции подтвердились: серебро действительно исчезало из королевства. Причина этого не составляла никакой тайны. Отличие стоимости серебряного слитка из Англии на Европейском континенте от номинальной стоимости полновесных легальных шиллингов, отчеканенных из каждой его унции, было не очень велико, приблизительно полтора пенни на унцию. Но этой прибыли, по данным комиссии, было достаточно, чтобы торговцам было выгодно переплавлять английские деньги в слитки для продажи по ту сторону канала.

Рейнелл был немного сдержаннее в определении виновных, чем авторы петиции. Соглашаясь с тем, что "евреи ради прибыли вывозят [серебро] в весьма больших количествах … вызывая чрезвычайные убытки у мастеров-ювелиров", Рейнелл признал, что и "англичане, так же как евреи, ради выгоды, несомненно, плавят деньги короны и продают серебро иностранцам, что грозит уничтожением всей нации из-за отсутствия денег, если не будет найдено действенное средство, предотвращающее вывоз любого серебра или золота".