— И что там происходит в городе?

— Скорее всего, ничего. Скорее всего, мы будем просто играть в пул у Зака.

— Если выпьете и сядете за руль, отберу машину, — предупредил Пол.

— И чтобы вернулись до полуночи, — добавила Шелли, что положило начало дебатам о том, достаточно ли близнецы взрослые, чтобы возвращаться домой к определенному времени.

Пока Абердины спорили, Хоуп отнесла свою тарелку в дом и выбросила её в мусорную корзину под кухонной раковиной. Кинула бейсболку на стойку и накрыла принесенный салат пластиковой пленкой. Выглянув в окно на задний двор, Хоуп увидела, как к своим машинам движутся со двора подростки. Некоторые из них до сих пор носили скобки на зубах. У некоторых были подростковые прыщи. Они выглядели такими нормальными, но они такими не были. Они жевали табак и ели семенники. Даже в своих самых диких фантазиях она не смогла бы выдумать такого. А если бы и смогла, никто бы не поверил. Уолтер сказал бы, что история слишком сверхъестественна даже для таблоида, специализирующегося на сверхъестественном.

Задняя сетчатая дверь открылась, и Хоуп посмотрела через плечо. Дилан зашел внутрь с несколькими бумажными тарелками. Она скользнула в угол стойки, и шериф выкинул их в ведро.

— Пол — хороший парень, — сказал он, — но он ни черта не смыслит в готовке. Тебе необязательно было есть тот хот-дог.

— А меня вовсе не хот-дог смутил. — Хоуп взяла крышку и закрыла ею банку майонеза. — Как все вы можете есть семенники?

Когда Дилан не ответил сразу, она повернула голову и посмотрела на него. Он стоял рядом, прислонившись бедром к стойке, руки сложены на груди, а внимание сосредоточено на ягодицах Хоуп.

Он медленно поднял взгляд к её лицу, мимо рта к глазам, пожал плечами и просто улыбнулся из-за того, что его поймали за разглядыванием её зада.

— По правде говоря, у меня никогда не было склонности к устрицам Скалистых гор.

Хоуп повторила его небрежную позу. Руки сложены под грудью, бедро опирается о стойку. Снаружи доносились обрывки разговоров, рев двигателей и хруст гравия под колесами. Внутри дома это всё отступило куда-то в сторону, и Хоуп обнаружила, что полностью сосредоточена на Дилане. На звуке его голоса, цвете глаз и том, как он надвинул шляпу на лоб.

— Что касается меня, — сказал он, — я никогда не думал, что это правильно — жевать… левое яичко какого-то быка.

— Сколько ты съел?

— Одно.

Она посмотрела на его рот. Она целовала мужчину, который признался, что ел «левое яичко быка». Ей стоило бы почувствовать омерзение.

Словно прочитав её мысли, он сказал:

— После этого я почти час чистил зубы. И зубной нитью тоже очень хорошо их почистил.

Она не могла бы сдержаться улыбку, даже если бы захотела:

— Всегда была любительницей парней с хорошей гигиеной рта.

Дилан потянулся к её руке, и его теплые пальцы сомкнулись вокруг неё. Хоуп пыталась не обращать внимания на горячее покалывание, согревавшее кожу и распространявшееся по запястью.

— А я всегда был любителем таких любительниц, особенно если на них короткая юбка.

Хоуп оглядела себя: подол юбки всего лишь на дюйм, ну, не больше двух, выше коленей.

— Ты знаешь, когда ты наклонялась, чтобы поставить тарелку на стол, я почти мог увидеть цвет твоего нижнего белья?

Никоим образом её юбка не могла быть настолько короткой. Хоуп снова посмотрела ему в лицо:

— Тебе нужно было бы встать на голову, чтобы увидеть цвет моего нижнего белья.

— Вообще-то, если бы я чуть наклонил голову… — признался он с порочным блеском в глазах, в то время как водил большим пальцем по её ладони.

Это была просто её рука, ничего в ней сексуального, но по необъяснимой причине простое прикосновение ощущалось гораздо сильнее, чем интимное. «И не из-за чего тут волноваться», — говорила себе Хоуп, пока её пульс скакал. Нет, не из-за чего.

— Довольно жалкая попытка, Дилан. Последний парень, который пытался угадать цвет моих трусиков, был Джимми Джарамилло. Это было в четвертом классе.

— Я уверен, ты ошибаешься. Уверен, полно парней поблизости, которые гадают, какого цвета на тебе белье.

— Только ты и Джимми.

— Нет, я и Джимми были единственными, кто сказал тебе, что у них на уме.

— Очевидно, что тебя одолела скука. Звучит так, будто бы тебе нужна подружка.

— Не, подружка — это последнее, что мне нужно.

— Почему это?

Он перевернул её руку и изучил каждый из её красных ноготков:

— Почему что?

— Почему подружка это последнее, что тебе нужно?

Он пожал плечами:

— По многим причинам. У меня нет времени. Я не хочу серьезных отношений в данный момент, и в любом случае я не очень-то хорош в этом деле. Я сильно занят Адамом. — Он снова перевернул её руку и уставился на ладонь. — Но иногда мне не хватает рядом женщины.

Она могла поклясться, что знает, чего ему не хватает. Ей тоже этого не хватало. С тех пор как той ночью он стоял на кухне и целовал Хоуп, она думала о том, насколько ей этого не хватает.