– А я для тебя защитный амулет сделала, - попыталась разрядить обстановку я.

– Спасибо, - мрачно ответил он.
– Действительно, одному Веделю подарок делать было бы неприлично.

– Знаешь, - не выдержала я, - когда я делала амулет, я думала о тебе, а не о приличиях или Веделе. И, кроме защитного, для тебя я сделала еще один.

– Да?
– заинтересованно спросил он.
– Это какой?

– Против комаров, - ехидно сказала я.
– И у него нет никаких побочных эффектов, значит, смело можешь использовать его в походах, он тебя никак не демаскирует.

– Совсем никаких?
– усмехнулся он, вертя в руках подвеску с муравьем.

– Ну, как сказать, - честно призналась я.
– Он как бы общего действия, против всех насекомых. Отсутствие тараканов будем считать побочным эффектом?

– Пожалуй, не будем, - задумчиво сказал он.
– А что, ты правда думала обо мне, когда делала амулет?

– Ну я же для тебя его делала, - удивилась я.
– Было бы странно, если бы при этом я думала о ком-то другом.

– А кому ты еще амулеты сделала?
– неожиданно спросил он.

– Только тебе и Веделю, - недоуменно ответила я.
– А что?

– Неужели Олаф остался без подарка?

– А почему это я должна ему что-то дарить?
– возмутилась я.
– И вообще, я думала, что ты обрадуешься, а ты вот чем-то недоволен. Если не нравятся мои амулеты, можешь их не брать.

– Почему ты так решила? Нравятся, правда. И я рад, что ты обо мне подумала.

Только вот радости в его голосе почему-то не было. И смотрел он на меня без улыбки. Да, не так мне это все представлялось. Наверно, зря я это затеяла, с грустью подумала я. Еще решит, что я на него вешаюсь, как Ингрид.

– Эрна, а ты действительно отказалась делать амулет тому парню потому, что я просил не заниматься этим?

– Я просто разозлилась на него, - честно ответила я.
– Стоит слушает всякую ересь, да еще и верит этому. Да уж. Как только Фогель не додумалась заявить, что и ваш ректор является моим любовником, поэтому так и оценил мой амулет?

– А кого она назвала в качестве твоих любовников?
– заинтересовался Штаден. И голос у него был такой нехороший, что мы с Гретой испуганно переглянулись.

– Веделя, - неуверенно ответила подруга.
– А терпишь это ты потому, что он тебе платит. И вообще, у нас здесь оргии проходят. Я, кстати, тоже в них участвую.

– А я?
– заинтересовался Штаден.

– И ты, - обреченно ответила я.

Он вдруг захохотал, и мы с Гретой расслабились.

– Да, в оргиях с чаем и конфетами меня еще не обвиняли.

– Может, тогда продолжим морально разлагаться?
– предложила Грета, доставая чайник.

Я успокоилась, решив, что на сегодня неприятные сюрпризы закончились, но, как оказалось, совершенно напрасно. В дверь постучали, и когда я открыла, то увидела Олафа. И был он, как бы это помягче сказать, не совсем трезв. За все время учебы я ни разу не видела Олафа пьяным, поэтому его нынешнее состояние явилось для меня настоящим потрясением.

– Эр-на, - нетвердо произнес он, - прости меня. Я тебя люблю.

– А что вы, собственно, делаете в таком состоянии в комнате моей жены?
– подал голос Штаден.

– Да какая она тебе жена? Она меня любит!
– заявил Рассмуссен и растопырив руки, полез ко мне, обдавая винными парами.

Я испуганно отшатнулась и оказалась за спиной у Штадена, который неожиданно совершил резкое движение, и Олаф мешком свалился на пол.

– Что ты с ним сделал?
– я в ужасе смотрела на неподвижно лежащее тело.
– Ты что, его убил?

– Да не волнуйся ты так, - недовольно сказал Кэрст.
– Жив твой герой. Просто без сознания. Полежит так часа два, а потом это состояние у него перейдет в крепкий нездоровый алкогольный сон. Так что его просто убрать отсюда нужно.

– А давайте им комнату Фогель подопрем, - азартно предложила Грета.
– Пусть девушка утром порадуется, когда дверь не сможет открыть.

– Нет, как-то это не очень хорошо, - неуверенно сказала я.
– Штаден, а ты можешь дотащить его до комнаты в общежитии?

– Могу, - ответил он хмуро.

– За ноги, - не сдавалась Грета.

– Могу и за ноги. Только у него и так голова поутру раскалываться будет, судя по тому амбре, которое от него идет. Пойдем, Эрна, покажешь, где его комната, - сказал он, взваливая безвольную тушку себе на плечо.

Хорошо еще, что в комнате Олафа в тот момент соседа не было, так что обошлось без ненужных расспросов. Хотя вопросы возникли уже у нас.

– Ну, и какая кровать его?
– поинтересовался у меня "муж".