– В шатре...

– Вы не поняли, - оборвал Рутан.
– Думаю теперь, никто из вас не понял. Она сказала: посмотрите вдаль, в глаза Увечного Бога. Посмотрите и ощутите. Но ведь вы не сможете, Добряк. Правда? А вы, Кулак Сорт? Лостара? Кто-то из вас?

– А вы?
– рявкнул Добряк.

– Ни шанса.

– Она спутала нас - какой в этом прок?

– Зачем бы ей?
– возразил Гудд.
– Вы просили большего. А потом я, черт подери, пригвоздил ее к дереву безумными словами насчет служения. Она стала отбиваться, и это, друзья, был самый человечный облик Адъюнкта, нами виденный.
– Он смотрел на них.
– До этого я был в нерешительности. Оставаться ли? Или ускакать прочь от всего? И если я останусь, то не потому, что кто-то сумеет меня удержать - это понятно?

– Но, - сказала Сорт, - вы еще здесь.

– Да. Отныне я с ней, так долго, как она потребует.

Кулак Добряк поднял руку, словно желая ударить Рутана.
– Почему?!

– Вы так и не въехали. Никто из вас. Слушайте. Мы не смеем взглянуть вдаль, в глаза страдающего бога. А она смеет. Вы требовали от нее большего - боги подлые, чего еще она может дать? Она ощущает сострадание, которого мы позволить себе не можем. За всем этим "холодным железом" она чувствует, а мы - нет.
– Он невыразительно глянул на Добряка.
– При этом вы требуете большего.

Камни лопались на жаре. Немногочисленные насекомые трещали радужными крыльями.

Рутан Гудд обратился к Фаредан Сорт: - Ваши солдаты ничего не говорят? Радуйтесь, Кулак. Возможно, они поняли наконец - на уровне какого-то инстинкта - что именно она у них забрала. Спрятав в себе, для лучшей сохранности. Самое ценное, что они имеют.

Фаредан Сорт покачала головой: - Так в ком из нас слишком много веры, Рутан Гудд?

Он пожал плечами.
– Жарко тут.

Офицеры смотрели, как он уходит - одинокая фигура, бредущая назад к дозорам, в лагерь. В воздухе не повисла пыль - эта пустыня не любит пыли.

Добряк небрежно обратился к Лостаре.
– Думаете, он готов удрать?

– Что? Нет. Этот мужчина - настоящий шифр, Кулак.

– И как, - вмешалась Сорт, - это должно работать? Если мне нужно укрепить спинные хребты солдат, что, во имя Худа, я должна сказать?

Миг спустя Лостара Ииль прокашлялась и ответила: - Не думаю, что вам вообще нужно с ними говорить, Кулак.

– О чем вы? И не выплевывайте мне слова Рутана - он слишком высокого мнения о сердце и уме простого солдата. Если твоя жизнь посвящена убийству, это не делает тебя необычайным мудрецом.

– Не готова согласиться, - возразила Лостара.
– Смотрите. Просто оставаясь с ней, с Адъюнктом, вы говорите всё, что следует. Настоящая угроза армии - кулак Блистиг, не делающий тайны из неприязни к Адъюнкту, а значит, и ко всем нам. Если он начал собирать сторонников... да, тут и возникнут трудности.

Добряк поднял руку, утер пот со лба.
– ЕСТЬ мудрость, Фаредан. Мудрость, приходящая от понимания... оно родится там, в самой сердцевине вашей души, понимание хрупкости жизни. Вы получаете такую мудрость, забирая чужие жизни.

– А как насчет тех, что убивают не думая? Мудрость? Едва ли. Скорее... растущее пристрастие. Темный поток удовольствия, такой... соблазнительный.
– Она отвела взор. "Я уж знаю. Я стояла на Стене".

Лостара указала: - Вон там гонец... ему нужен кто-то из нас.

Они дождались круглолицего тщедушного солдата. Солдата с изуродованными руками. Он отдал честь правой, растопырив культяшки, а левой передал Добряку восковую табличку.
– Комплименты от лейтенант-старшего сержанта квартирмейстера Прыща.

Добряк изучил табличку.
– Солдат.

– Сэр?

– Жар солнца расплавил воск. Надеюсь, вы сохранили послание в памяти.

– Так точно, сэр.

– Давайте послушаем.

– Сэр, это личное послание.

– От Прыща? У меня нет времени на чепуху. С дуэлями покончено. Выплюньте же эту гадость, солдат.

– Цитата, сэр. "Личное послание от лейтенанта старшего сержанта походного квартирмейстера Прыща Кулаку Добряку. Наитеплейшие приветствия и поздравления с достижением нового ранга, сэр. Как любой может заметить, наблюдая возвышение Ваше и, смею надеяться, мое, добрые сливки хорошо пенятся и т.д. Но, как бы ни был я рад писать Вам, обсуждая все возможные разновидности идиом, увы, данное послание касается вещей по природе более официальных. Коротко говоря, мы предстаем перед лицом кризиса величайшего порядка. В соответствии с чем я скромно прошу Вашего совета и желал бы организовать особо секретную встречу при ближайшей оказии. Преданный лично Вам, Прыщ".
– Солдат козырнул.
– В ожидании ответа, сэр.

В озадаченной тишине Фаредан Сорт прищурилась, разглядывая солдата.
– Вы ведь были в тяжелой пехоте?

– Капрал Химбл Фрап, Кулак.

– Как поживают служивые?

– Служат как всегда, Кулак.

– Часто ли рядовые говорят об Адъюнкте, солдат? Записывать не буду.

Водянистые глазки коснулись ее и отпрянули.
– Иногда, сэр.

– И что говорят?

– Мало что, сэр. По большей части слухи.

– Вы их обсуждаете.

– Нет, сэр. Мы их пережевываем, пока ничего не останется. А потом изобретаем новые, сэр.