Каракатица захотел было сплюнуть, но одернул себя. Поглядел на Тарра: - Скрип сказал что новое, сержант?

– Нет. А должен был?

– Ну, я о том, что он понимает: нам нужно перейти пустыню?

Тарр дернул плечом: - Полагаю...

– Он не сможет, если мы не сможем.

– Верно, сапер.

– Он говорил что-то насчет питья мочи?

Тарр нахмурился.

Корик подтвердил: - Разумеется, Карак. Все дело в его Колоде Драконов. Новая карта. Мочу Пьющий из Высокого Дома.

– Какого Дома?
– спросила Улыба.

Корик лишь ухмыльнулся. Поглядел на Каракатицу, улыбка стала холодной.
– На карте твое лицо, Карак. Широкое как жизнь.

Каракатица поглядел на полукровку, на ритуальные шрамы и наколки, знаки сетийского языка, которые Корик вряд ли полностью понимает. На смехотворные мокасины. Но тут же поле его зрения заслонили. Сапер поднял взгляд, встретил темные, обманчиво спокойные глаза Тарра.

– Просто прекрати, - сказал сержант очень тихо.

– Думаешь, я что-то затеял?

– Карак...

– Думаешь, я хочу проделать в нем пару новых жоподырок? Засунуть в брюхо последний жулек и бросить в телегу? Что-то такое, сержант?

Корик фыркнул из-за спины Тарра.

– Положи вещи в фургон, Каракатица.

– Слушаюсь, сержант.

– Остальные собирайтесь и готовьтесь. Ночь манит и всё такое.

– Могу продать мочу, - сказала Улыба.

– Да, - отозвался Корик, - отдадим все серебро и золото. Только в фургон они не попадут - нужно держать днище чистым, нам еще богатую добычу собирать. Нет, солдат, ты их понесешь.
– Он надел мокасин, натянул шнурки... Обе полоски кожи остались в руках. Корик выругался.

Каракатица бросил мешок на дно фургона, отошел - Корабб уже стоял со своими вещами, остальные выстраивались в очередь. Корик подошел последним, шлепая незавязанными мокасинами. Сапер прошел за спиной капрала, Бутыла, потом Улыбы. Первый удар кулака пришелся Корику в висок. От раздавшегося треска вздрогнули даже волы. Полукровка грузно обрушился наземь и замер.

– Очень хорошо, - ощерился на Каракатицу Тарр.
– Случится битва, он встанет рядом с тобой - сапер, ты будешь доверять этому солдату?

– Что я сейчас сделал, не важно, - ответил Каракатица.
– Рядом с ним в любой битве неспокойно. Тогда в окопе он разинул рот на самого Скрипача. Но и до того дурным был. Можно изображать самую храбрую храбрость, сержант, да только это полное дерьмо, если внутри ты даже смотреть прямо не можешь.
– От такой речи пересохло во рту. Каракатица поднял правую руку.
– Пойду искать целителя, сержант. Я трахалку сломал.

– Ты, тупой... вали с глаз моих. Корабб, Бутыл, положите Корика в фургон. Стойте. Он хоть жив? Хорошо, в фургон. Похоже, пролежит без чувств весь ночной переход.

– Повезло кое-кому, - буркнула Улыба.

Загудели горны. Охотники за Костями зашевелились, встряхнулись, встали в колонны. Переход начался. Бутыл скользнул за спину Корабба, Улыба оказалась слева. В трех шагах позади топал Курнос. Вещмешок Бутыла был легким - почти все снаряжение ушло в общий запас. Как хорошо известно всем армиям мира, не бывает такой штуки, как излишний запас, по крайней мере, когда дело касается вещей полезных."Ненужное барахло, это другое дело. Тогда, в Малазе или на Семиградье у нас было много барахла. Перья без чернил, пряжки без ниток и иголок, чтобы пришить, фитили без воска... но разве плохо было бы оказаться там, в Малазе? Хватит, Бутыл. Всё и так плохо, не нужно примешивать к неразберихе бесполезную ностальгию". Так или иначе, он потерял почти все нужные вещички. Чтобы понять: они по-настоящему не нужны.

Глиняная бутылка в оплетке качалась у бедра, крутясь с каждым шагом. "Ну, для меня это имело смысл. Всегда можно попросить... ну, не знаю. Острячку. Или... боги подлые, Мазан Гилани! Уверен, уж она..."

– Иди рядом, Бутыл.

– Сержант?

– Скрип желает, чтобы я задал тебе вопросы.

– Мы уже обсудили все, что я помню...

– Не то. Древняя история, Бутыл. Что там была за битва? Да ладно. Отстань немного, Корабб. Нет, ты все еще капрал. Расслабься. Просто нужно получить пару слов от Бутыла, он ведь наш взводный маг. Верно?

– Я буду прямо за тобой, сержант.

– Спасибо, капрал. Не могу и передать, как восхитительно чуять твое дыхание на затылке.

– Я мочи еще не пил, сержант.

Бутыл скривился, глядя на Корабба через плечо: - Корабб, почему ты в последние дни похож на тупого брата Каракатицы?

– Я морпех, солдат, вот кто я. Именно так и говорят морпехи. Как сказал сержант, что там была за битва? Древняя история. Мы кого-то били? Когда? Вот так, понял?

– Самый лучший морпех, - умоляюще сказал Тарр, - вообще ни треклятого слова не говорит.