– Ваше глубокомысленное величество...
– томно вздохнул Лассаль, - у нас же дракон имеется. Помнишь? Вон башка над воротами торчит. И лошадь у тебя с крыльями. Отнесут куда скажешь, хоть на башню, хоть на небеса.

– Тем более, что это отель с посадочной площадкой на крыше - для драконов и крылатых монстров помельче. "Ритц-Карлсон" называется, - проворчала Мене-Текел-Фарес.
– Там проходит конкурс темных магов, злых волшебников и чорных колдунов на самое экологически вредное заклинание. Приз - миллион среброзлатов. Мордевольта пропустила дюжину таких конкурсов, а ведь у нее был реальный шанс! Думаете, она таки откажется от него в тринадцатый раз? Вот скажите, - и Менька обвела глазами всю нашу гоп-компанию, - ви бы отказались? А?

Мхатовская пауза. Не знаю, каков тутошний курс среброзлата к доллару, но по всему видать: сумма крупная. Решено: проявим благородство и спасем юного Гаттера из лап Мордевольты. А заодно поможем ему спи... секуляризировать ее приз. Миллион чего бы то ни было нам в любом случае не помешает.

Ну и дураки же эти темно-чорные маго-колдуны! Сколько их ни учи, что пророчество исполняется, только если ему препятствовать - нифига не понимают. Вот если бы пророчество касалось меня - села бы на попу ровно и рукой бы не шевельнула, чтобы ему помешать. Гм... Кажется, есть такое пророчество. Дерьмовый меч о нем говорил, да только я плохо слушала. Впрочем, у меня и сейчас нет времени на эти глупости. Вперед, за миллионом! То есть за моим будущим министром финансов.

Потуга двенадцатая

– Не, твае величество, ты забурела как свекла.
– Ежкин корень, Дерьмовый меч включился, а я уж переживать стала.
– Ты чем ваще думаешь - идти на эту М-Морду-вольту... тьфу ты, Мордевольту без группы поддержки? Ангидрид твою перекись марганца через медный купорос!
– и меч витиевато выругался.

Все задумались, не заметив, как вышли за ворота Аль Гапоновой дачки. Я не выдержала первой:

– И что ты предлагаешь?

Меч нахально звякнул (протрезвел, видать):

– А я че? Я ваще оружие, железяка гнутая, у меня, небось, на шее свисток для вызова эльфов не висит. А самый последний дурак в королевстве знает, что где эльфы - там и магия, а без магии эту твою Мордевольту не одолеть, ты вон горазда только замки поджигать, а больше с тебя проку никакого!

– Хватит, разорался, - недовольно буркнула я.
– Ишь ты, мышь почтовая, эльфов ему подавай.

– Ой, ну надо же, наше величество стало такое крутое, как хвост у поросенка. Я фигею, дорогая редакция, пишет нам семилетняя Леночка. Пра-авильно, у нашего величества нос до небес, до которых семь верст - и все лесом, нашему величеству никто не указ, оно неграмотное и указы читать не могет. Нашему величеству и слова не скажи, оно такое вумное, как утка, только что отруби не клюет. Да оно, величество наше, энту злобную колдунью прям щас к ногтю прижмет, только дайте позавтракать и ногти накрасить, а что колдунья не вчера с горы упала - так на это нашему величеству, я извиняюсь, насрать и заморозить!

– А ну прекрати истерику!
– возмутилась я.
– Говори толком, чего ты там хочешь.

– Чего-чего, чавочка с молочком!
– взвизгнул меч.
– Эльфу звони давай, пусть высылает батальон, а то я никуда не поеду!!!!

Компания закивала головами, явно соглашаясь с мечом. Лезть Мордевольте в пасть, пусть даже за миллионом, никому не хотелось. Я тяжело вздохнула всем подбрюшьем и взялась за зеленый свисток. Не успела я свистнуть три раза, как к моей спине опять прижался нож и бархатистый голос прошептал мне на ухо:

– Что прикажет моя королева?

Я посмотрела на свою свиту, валявшуюся в глубоком обмороке от красоты и наглости раскосоухого Розамунда и возмутилась:

– Что ты себе позволяешь? Мы так не договаривались.

Эльф притянул меня к себе за уши и страстно поцеловал в губы. Под моими ногами закружилась вся вселенная, вместе с черными дырами. Одной рукой он обнимал меня за плечи, другой - гладил по волосам, не выпуская из рук ножа, лука и двуручного эльфийского клинка, выпуклого в середине и впуклого по краям. Его губы были жесткими и мягкими одновременно, наш поцелуй мог длиться вечно, но Дерьмовый меч вечно молчать не мог, а жаль:

– Явился-не запылился, мы тут, панимаешь, на Мордевольту собираемся, а эльфийское ополчение опоссумов по лесам ловит!

Розамунд с сожалением оторвался от моих губ (и всего остального) и вытащил карманный палантир:

– Ольха, Ольха, прием, я Дубина, прием, боевая готовность номер один, пароль "Мурмундия", как слышно, прием...

Эльфы возникали ниоткуда, спрыгивали с крыш, поправляли свои зеленые капюшоны и вставали в строй, запевая походную эльфийскую песню. Что-то про орков, которым они непременно натянут глаз на афедрон, не могу перевести точнее, потому как не сильна в эльфийском.

Ровной колонной мы двинулись в лес, где спокойно дрых дракон Громудила, от храпа которого гнулись вековые деревья. Эльфы развели костер и собрали военный совет. Первым высказался Розамунд:

– Высокие эльфы! Мы собрались здесь, потому что нас призвала королева Мурмундия. Нашей королеве показали фигу, похитив ее министра финансов и лишив причитающихся ей доходов - так не простим же обиды! Доколе злобная ведьма Мордевольта будет губить наши озимые и яровых коней? Доколе ее слуги будут присылать нам, звездноглазым эльфам, налоговые декларации? Пусть она подавится этой данью за двенадцать лет, у нас есть заботы поважнее. Умрем все до последнего, но не дадим королеву в обиду!