– Ошиблись родители, ошиблись...
– как бы про себя заметила Мене-Текел-Фарес. Почему "как бы"? Да потому, что про себя не замечают истошным воплем, приложив руки рупором ко рту.

– Это почему еще?
– затормозила в полете драконша.

– Потому что самый могущественный маг - это Полотенций!
– взвизгнула Менька.
– Мы точно знаем, что Полотенций. У вас ему надо было работать... девушка.

– И что же теперь делать?
– драконша снова захлопала глазами. Ресницы так и свистели в воздухе, точно метлы разбойникомагов.

– Лететь с нами! Нам как раз нужно к Полотенцию!
– беспрекословно рявкнула Менька, пытаясь ущипнуть меня, чтоб я не ляпнула лишнего.

– Мы же направлялись к Морде...
– затянул Чкал.

Не того щиплешь, дура! Щас он нас спалит, как файербол столицу! Файербол! И прежде чем я успела понять, что делаю, розовый шарик опалил Икариоту задницу.

– Уййя-а-а! Ну ты че, моя королева, совсем наглость потеряла, в натуре? Я только спросить хотел!

– Некогда вопросы задавать! Мы торопимся к Полотенцию. К. Полотенцию, - произнесла я с нажимом.

И только тут Чкал понял свою оплошность, в ужасе округлил глаза и беззвучно кивнул. Все-таки он и есть наше слабое звено.

– Так это вам не в "Ритц", а в горы, - печально вздохнула Афедрония.
– А мне, наверное, обратно, на мост...

– На какой мост, зачем?!
– От волнения я дала петуха.
– Вам с нами по пути. Полетите к Полотенцию, наниматься к нему в ученицы.

– Он не согласится, - помотала башкой Афедрония.
– У него, говорят, учебный план на два века вперед расписан. И вообще он не берет учеников.

– Договоримся, - ухмыльнулась Менька и погладила торбу с наличностью, разбухшую до размеров чемодана.
– Чтоб мы, да не договорились? Айда с нами, детка!

– Ну, надо же предупредить компаньонку, - заметалась Афедрония.

– Кого-кого?
– удивилась Мене-Текел-Фарес.
– Когда речь о ТАКЕННОЙ ставке, предупреждать не только не надо - предупреждать есть идиотизм! Шо ты себе думаешь, вдруг она тебя заколдует, Мордевольта эта рогатая? Не каждый босс готов отпустить ТАКОГО работника и вместо нехилого дракона поиметь себе нехилый геморрой. Или она тебе за последний месяц задолжала? Тогда, конечно...

– Не задолжала, - буркнула Афедрония.
– Она всегда считала, что я у нее работаю за престиж и за пожрать.

– И ты еще разводишь цирлих-манирлих?
– изумилась Менька.
– Да ну ее к Детям Данунах! Лети с нами и нашим, гм, годзиллой, вольная как ветер. А стадо тонкорунных овечек на пожрать мы везде найдем.

Афедронша от избытка чувств описала вокруг нас мертвую петлю. Навигатор покосился лиловым глазом на мешок с артефактами и сделал намекающее движение хвостом. Я едва заметно покачала головой. Кто знает, есть ли там верный антидот против драконов? А даже если есть, то против нас будет сразу ДВА дракона. Нет уж. Эгалите, фратерните, уважите. Равенство, братство, подхалимаж. Как только доберусь до ближайшего летописца, велю ему заложить эти три слова в идеологическую платформу золотого века. Моего золотого века. Мыслим государственно, на рожон не лезем, плюшки зазря не расходуем.

Так наши планы снова изменились. Прости нас, юный Гаттер, мы оставляем тебя в лапах чорной-пречорной колдуньи и вернемся при первой же возможности, дабы освободить тебя... или похоронить с честью за королевский счет.

Потуга четырнадцатая

До Полотенция мы добирались три дня и три ночи. Я все прокляла. Пока наши летучие влюбленные придурки осваивали высший пилотаж, все эти бочки-бабочки, даже Менька позеленела. Хотя казалось, куда уж больше-то...

Но мы долетели. Долина была ровной, выпукло-вогнутой, округлой и додекаэдрической. А посередке долины стоял туман, донжон и принц Финлепсин.

Принц оказался прекрасен. У него были высокие элегантные скулы, ослепительный улыбающийся рот, два каштановых глаза и волосы цвета блэкгламы, заплетенные в косу и падавшие значительно ниже, чем мы могли рассмотреть. Принц был полон оптимизма, который заменял ему успех в жизни. В данный момент он убирал вилами навоз. А отшельник Полотенций ругался на него из окна донжона, свесив с пятого этажа до самой земли мудрую седую бороду.

– Почто, чадо отдоенное, вилами пренебрежно туды-сюды мотыляешься? Разве ж можно над хозяйственным инвентарем так бесоватися? Коли ручку ты отломишь срамно, так в афедрон тебе ее впячу, чтоб знал, как духовного наставника свово в расход вводить! Вельми ты сущеглупый молодец, даром что два аршина на два аршина бодибилдя отрастил!

Так. Все ясно. Принц за что боролся, на то и напоролся - вот она, свобода самовыражения и бесплатного обучения. Братец его Прозак, значит, в Хогвартсорбонне мучается, а старший принц жирует, изучая мертвые языки и сельское хозяйство.

– Исполать тебе, Полотенций!
– рявкнула я, закладывая вираж одвудраконь прямо над башкой отшельника.
– Паки-паки тебе и вельми понеже в той же препорцыи! Выходи, поговорить надо! А то ведь мы сами зайдем, всей честной кумпанией!

Полотенций, узря мя, трижды икнух, очеса выпучих и смылся от греха подальше. Понял, старый шампиньон, что мы с ним шутки шутить не намерены.