— Чего покажем-то? — вполголоса спросил Гончаренко.

— Да покажем, как нашего брата опутывать… Все за войну стоят, в тылу-то воевать нетрудно. Шли бы

сами да воевали, а мы отвоевались уж… Будет.

Гончаренко даже вспыхнул весь от радости.

— Друг, скажи, за что же мы, то есть солдаты, воевали? Вот растолкуй по порядку мне. А?

— А ты не знаешь, то-то и оно-то. Эх, брат ты мой, поговорить с тобой надо. Обязательно. Да некогда

сейчас. Я, как партейный эсер, значит, за крестьянство и вообще за трудящихся — беру тебя, словом, в

политику. Ты запомни только мою фамилию: Удойкин, Поликарп Ермилыч. Я в запасном дивизионе наводчик.

Вот приходи и поговорим. И за что воевали, узнаешь. И все узнаешь. Я, брат, все знаю.

— Да ты сейчас скажи, дорогой Поликарп Ермилович. Очень разодолжишь.

— Как можно сразу? Ты, брат, капитализму знаешь?

— Нет, — чистосердечно сознался Гончаренко.

— А социализму?

— Тоже нет.

— Ну, вот видишь. А там еще есть империализм и милитаризм и программа насчет партии рабоче-

крестьянского классу. Сразу, брат, не ответишь. А одним словом, по-простому — по глупости нашей да темноте

воевали. Вот и приходи. Все и разъясню. А теперь некогда. Вон, видишь, золотопогонники идут в президиум.

По ступенькам карабкаются. Сейчас речи закатывать будут — за свободу для них и за войну для нас. Вот ты

слушай да вникай. Гляди в корень.

Гончаренко, силясь понять смысл слов своего нового знакомого, только вздохнул. Пока что

удовлетворительного ответа он не получил.

Между тем на трибуну взошло около пятнадцати человек, главным образом военных. Были в числе их

семь офицеров, пятеро солдат и трое штатских. Прозвонил колокольчик. Тысячеголовая, многоречивая

солдатская масса, заполнявшая до отказу двор, постепенно замолкла.

Открыл митинг начальник госпиталя, немного заикающийся офицер в английских баках.

— Господа солдаты и офицеры, — начал он. — От имени местных отделов конституционно-

демократической, народно-социалистической, социал-революционной и социал-демократической партии

митинг, посвященный задачам нашей великой свободной России в военном и других вопросах, объявляю

открытым. Слово имеет член конституционно-демократической партии врач-ординатор нашего госпиталя,

господин Законников.

Из толпы членов президиума выдвинулся вперед хорошо известный Гончаренко седобородый, нервный

старик-доктор, лечивший его все время.

— Господа, — начал говорить оратор. — Мы, граждане новой, свободной России, должны дать себе

ясный отчет в том, что совершилось и совершается вокруг нас, чтобы быть действительными защитниками

нашей свободы и новой России.

Во-первых, нужно хорошенько заметить себе, что наша революция не была противозаконным бунтом, как

это некоторые хотят внушить нам. Нет! Ничего подобного.

Законное народное представительство — государственная дума — в своей повседневной деятельности

пришло к выводу, что правительство царя Николая бездарно, не ведет страну по пути прогресса, и не

способствует победоносному окончанию войны. Тогда оно законным путем, через народных вождей и героев —

господ. Милюкова, Гучкова, князя Львова и других достойных сынов России — законно отстранило царя от

престола и временно взяло власть в свои руки, так как великий князь Михаил, которому царем было законно

предложено занять престол, тоже на основании закона воздержался от этого вплоть до выявления воли народом.

Вы видите, что весь ход событий, вплоть до выделения из Государственной думы Временного правительства,

взявшего на себя всю тяжесть управления страной, подарившего народу русскому свободу, является вполне

законным.

Отменив рабское чинопочитание, правительство тем самым уравняло всех в правах, но и возложило на

всю свободную страну еще больше обязанностей и ответственности.

Вы, герои, что проливали свою кровь там… на фронтах, не щадили своих жизней во славу родины,

понимаете, как никто, что война должна быть доведена до победного конца, иначе свобода будет уничтожена в

один миг, и не видать народу светлой жизни.

Вот что хотел я сказать вам по поручению своей партии. Не верьте демагогам, натравливающим одну