Лин осторожно распустил шнурок и вытряхнул на стол замысловатую золотую цепь. Он медленно поднес к ней руку и отвел ладонь.

– На ней лежит сторожевое заклинание. Мне не под силу его снять, – сказал он Эринан.

Колдунья бесстрашно взяла цепочку в руки и зажмурилась. Витки силы, которые ей удалось заметить, были очень странными. Они извивались вокруг цепи, не касаясь ее. Словно не украшение было носителем заклинания, а заклинание заключало его в себе.

– В огонь, – скомандовала Эри. – Тогда заклинание будет разрушено. Иначе эту цепь никак не уничтожить.

Гилберт кивнул.

– Я боялся отдать цепь на переплавку, – сказал он. – Я думал, если уничтожить ее, то я умру.

– Этого не случится, – заверила его Эринан. – Хотя вещь, безусловно, необычная и опасная. Я никогда не видела такой работы.

– Очень необычная, – согласился лорд. – Мне удалось узнать, что Ллиану Роу служит стекольщик. Я не поверил сначала, ведь маги и стекольщики враждуют испокон веков. Но сведенья были надежными. И Роу держит стекольщика в повиновении такой же золотой цепью.

Эри охнула.

– Но это невозможно! – воскликнула она. – Стекольщики неуязвимы для магии!

Она умолкла.

В том, что Гилберт говорил правду, сомнения не было. Айнен была убита стеклянной стрелой, а кроме стекольщиков никто не мог пользоваться таким оружием. И если бой был заказан людьми Роу, то стекольщик подчинялся магу. Ни один наемный убийца колдунов не пошел бы в услужение к своему врагу ни за какие деньги. Роу удалось посадить стекольщика на поводок, и это был явно не подкуп.

Колдунья снова открыла папку, уже внимательно всматриваясь в текст собранных там документов. В основном это были короткие шпионские донесения о том, где видели одного из самых сильных магов, и о том, где и что делали его люди. Масштабы деятельности поражали. Среди донесений мелькали названия десятка крупнейших городов и больше сотни деревень. Эринан нахмурилась, замечая странную тенденцию. Судя по донесениям, Роу и его люди методично уничтожали слабых магов. По слухам, которые никто не рвался проверять, Ледяной Король был самым сильным колдуном на равнинах Кордейла. Магов, равных ему по силе, в пределах трех морей не было. Сильнейших из наемных чародеев от мощи Роу отделяла гигантская пропасть, делающая его власть неоспоримой. Тогда почему же Ледяной Король истреблял ничем ему не угрожающих слабеньких магов? В этом не было смысла.

– Вы читали эти бумаги? – спросила Эринан у Гилберта.

Тот кивнул.

– Я знаю, что вас волнует. Эти убийства… Я тоже обратил на них внимание. – Лорд наклонился к столу и взял еще одну папку. – У меня было больше времени на то, чтобы изучить донесения шпионов, и я заметил еще кое-что.

В папке лежала карта Кордейла, испещренная разными пометками. Некоторые владения были обведены цветными чернилами.

– Что это? – Эри взяла карту в руки.

– После того как я накопил достаточно доносов, я решил посмотреть, не затронет ли эта резня меня и моих соседей. Большинство убийств, которые были совершены по приказу Роу, произошло на землях нескольких владений. Когда я понял, что это не случайно, я отправил туда своих людей. Когда они вернулись, то донесли мне, что эти владения очень бедны. Там лютуют эпидемии, урожай гниет в полях, и не плодится скот.

– Я знаю одну легенду, – медленно сказал Лин. – О том, откуда берутся маги. Говорят, что, когда на землю постоянно обрушиваются мор, голод и неурожай, она вкладывает свою мощь в человеческого ребенка, чтобы тот, когда вырастет и ощутит ее, мог вступиться за землю и говорить за тех, кто говорить не может. И чем больше несчастий обрушивается на землю, тем сильнее магический дар в ребенке, который должен ее спасти.

– Все знают эту легенду, – отмахнулась Эринан. – Но какое дело Роу до чужих несчастий?

– Ледяной Король – хитрый маг. Он очень стар, – вмешался в разговор Гилберт. – У него хватит изворотливости, чтобы совершить поступки, результат которых будет виден через пять, а то и десять лет. И хватит терпения дождаться этих результатов.

– Ха! Если он настолько стар, то все, о чем он может думать, это скорая смерть, – возразила Эринан.

– Возможно, именно об этом он и думает, – тихо проговорил целитель. – Только не так, как ты предполагаешь, госпожа…

Айнен тосковала. Она с самого утра убегала в сад и пряталась в зарослях сирени, которая буйно разрослась и отбрасывала густую тень. Брин, следовавший за колдуньей, куда бы та ни пошла, устроился в зарослях так, чтобы видеть Айн, но не попадаться ей на глаза. Он чувствовал, что сейчас его общество только усугубит ту пытку, которой подверг колдунью его хозяин.

Они почти не разговаривали после того случая с цепью, но молчание теперь стало более теплым.

Колдунье казалось, что она сходит с ума. Шок, в котором она находилась все то время, что была в плену у Роу, отступил, дав дорогу жуткому воспоминанию о смерти ее возлюбленной подруги. Но у Айнен не осталось ничего, что могло бы напомнить ей об Эринан. Ничего, кроме ее памяти, которая была не более материальной, чем сновидения и кошмары. Колдунья пыталась убедить себя в том, что реальны только воспоминания об Эри, но в ее воспаленном сознании образы переплелись настолько, что стало невозможно отличить истину от иллюзии.