Однако такое объяснение еще больше озадачило Катю.

– Какой фон? Откуда он здесь? – недоумение девушки росло.

Как, впрочем, и раздражение Гришко.

– Выполняй!

В их разговор никто не вмешивался: у экипажа был приказ соблюдать режим тишины.

Пара секунд молчания и…

– Слышу шумы и помехи непонятного происхождения, – удивленно доложила Катя.

– Выведи на мой динамик, – потребовал Гришко.

На командирском пульте ожила выпуклая забранная мелкой решеткой «тарелка», смахивающая на большую – больше здоровенной полковничьей ладони – кнопку. Из-под защитной сетки динамика послышались непонятное потрескивание, похрюкивание, хрипы, всхлипы, тонкие, пронзительные – на грани слышимости – визги и какой-то низкий монотонный гул. Вообще-то это было не очень похоже на те вопли, стоны и рев, которые слышал снаружи Стас.

Он сосредоточился, закрыл глаза, прислушался снова. Нет, ошибки быть не могло: по пещерным пустотам носились все те же жуткие крики, стенания и рык. Тогда почему их слышит только он, но не улавливает акустическая аппаратура? Стас тряхнул головой, возвращаясь из-за титановой обшивки в тесный мирок «Боевого Крота».

Полковник выставил громкость на максимум.

– Это и есть твой ад? – недоверчиво спросил Гришко.

– А откуда здесь эти шумы? – вопросом на вопрос ответил Стас. – Да еще и в таком количестве?

– Ну, мало ли, какие процессы происходят под землей, – пожал плечами полковник.

Вот именно. Мало ли какие…

– Это полная акустическая картинка?

– Самая что ни на есть. – Гришко кивнул. – Общий скан. Даже ультразвук и инфразвук переведены в слышимый диапазон.

Так может, в этом и заключается причина? Может, приборы перемудрили? Или наоборот: это и есть истинные отголоски адской геенны, недоступные обычному человеческому уху. И даже особомучеловеческому слуху. Особому, но человеческому.

– А если их отфильтровать? – предложил Стас. – Ну, ультразвук и инфразвук? Если оставить только то, что должно быть слышно?

– Какой смысл? – уставился на него Гришко. – Хотя, ладно, – полковник снова склонился к микрофону: – Катя, разбей акустику на волновые спектры. Оставь обычный, средний.

– Сделаю, – растерянно отозвалась девушка. Она по-прежнему не понимала, в чем дело, но спрашивать о чем-либо уже не решалась. Сам факт появления на такой глубине, где, по идее, должна царить могильная тишина, каких-то шумов и помех отбивал охоту задавать вопросы. А то ведь можно и на ответ ненароком нарваться. К этому Катя, наверное, не была готова.

А еще через секунду ее удивление и тревога переросли в ужас.

– Что это?! – все-таки с губ девушки сорвался панический вопрос.

А из динамика уже хлынули отфильтрованные и отсеянные звуки. Те самые.

– А-а-а! О-о-о! У-у-у! Ы-ы-ы! М-м-м-а-а-а! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р! Гр-р-раур-р!

Динамик командирского пульта, выставленный на максимальную громкость, оглушительно орал, стонал и ревел. А может, просто источник шума стал ближе?

Звуки, от которых стыла кровь, разносились по всему отсеку управления. Обезумевшие, пронизанные болью голоса и рык неведомой твари. Или тварей. Этот грозный низкий рык перекрывал вопли, как взрыв гранаты в помещении заглушает автоматные очереди.

– Что это?! – кричала перепуганный акустик. – Что ЭТО такое?!

Это ад, Катя. Самый настоящий ад. В самом прямом смысле этого слова. Просто «крот» со всем своим экипажем очутился к нему слишком близко. Просто они чуть не влезли в ад до срока. Или все-таки влезли? Или их срок уже наступил?

Пропущенный через звуковую аппаратуру шум казался еще более зловещим. И – что хуже – более реальным. Теперь вся эта жуть не носилось бесплотным эхом снаружи, а наполняла субтеррину изнутри. Стасу казалось, что вслед за отзвуками ада в подземную лодку скоро проникнет и все остальное.

И, судя по всему, так показалось не только ему.

– Старт! – заорал Гришко, щелкая тумблерами и тыча в кнопки. – Додик, реактор на полную мощность! Михеич, экстренный запуск систем!

– Я с навигацией не разобрался, – напомнил компьютерщик.

– Плевать! Стартуем вслепую. Киря, готовь боевой отсек!

Боевой отсек? Против адских тварей? Было бы смешно, не будь так страшно.

– Гусеничная тяга! – продолжал сыпать командами полковник. – Бур! Домкраты! Турборежим! Стас!

Стас не сразу понял, что окликают его.

– Стас, куда нам?!

Как будто он знал, куда! Вокруг были одинаковые пещеры, а в пещерах – одинаковые стены: причудливые, бугристые и гладкие, словно барельефы безумца. А где здесь провал в ад – все равно не понять. Откуда идет звук? Где его источник? Может быть, впереди, может, сзади. Может быть, справа, может, слева.

– Куда, Стас?

Да куда угодно, лишь бы не стоять на месте.

– Ку-да?! Ты видишь?

Только пустоты и стены. Мечущиеся по пещерам звуки нельзя разглядеть даже особымзрением.