— Доктор, — попросил Вруша доктора Таблеткина, — выпиши мне, пожалуйста, побольше этого правдина. А то раньше мне одной таблетки на несколько дней хватало, а сейчас два раза в день приходится принимать.

— Значит, у тебя зависимость, голубчик.

— Да нет, совсем нет. Просто как приму таблеточку — мне сразу хорошо становится, и я чувствую, что я уже не врун. И так на душе делается приятно... А потом через некоторое время чувствую, что уже я снова врун. И на душе словно кошки скребут. Приходится чаще принимать.

— Это и есть зависимость. Зависишь ты от таблеток.

— Так что же делать? У тебя, что ли, таблеток больше нет?

— Не годится все время на таблетках сидеть, — вмешался Знайка. — Этак ты совсем перестанешь быть коротышкой. Станешь психом каким-то. Ну-ка, дайте мне подумать...

— Что же тут думать? — перебил Таблеткин. — Медицина в таком случае говорит, что надо увеличить дозу. Я тебе приготовлю такие таблетки, которых тебе на два дня будет хватать.

— А что если он и к ним привыкнет и снова станет их по два раза в день есть?

— Ну... тогда на уколы перейдем.

— На уколы? — ужаснулся Вруша.

— Да ты не пугайся! Многие коротышки боятся уколов, но если к ним привыкнуть — ничего страшного в этом нет.

— Не хочу никаких уколов, — прошептал Вруша, побледнев.

«Надо бы ему имя сменить, — подумал Знайка, глядя на несчастного близнеца. — Только вот на что?»

— Я брата твоего научу тебе уколы ставить. Это только поначалу больно, а потом привыкаешь — даже чувствовать не будешь. Раз — и укололся, словно комарик укусил.

— Комарик?...

— Вот что, — сказал наконец Знайка. — Не нужны никакие уколы, и таблетки тоже не нужны. С сегодняшнего дня ты больше не будешь врать.

— Как это? — рассмеялся Вруша. Ему вдруг стало очень весело, и он даже снова порозовел. — Быть такого не может, чтоб я не врал — или я не Вруша!

— С этого дня ты не Вруша. Ты... Матрос.

— Кто?

— Тебя теперь зовут Матрос. Понял?

— Пп... понял. Только почему Матрос?

— Как почему? Иди — полюбуйся на себя в зеркало!

Вруша подошел к зеркалу, висевшему в прихожей. И правда, он был похож на матроса. Брюки-клёш, тельняшка, бескозырка на голове, а на руке наколка — якорь и круглая надпись вокруг: «Муууууууууу».

— И брата твоего придется переименовать. Это всё потому ты врал, что тебя Врушей звали. Конечно! Брат — Правдюша, он говорит всегда правду, что же тебе остается? Ведь вы и так близнецы, нельзя же вам еще и называться одинаково! А раз ты назывался наоборот, то и делал, как назывался. Он всегда правду — ты всегда ложь. Теперь ты будешь Матрос.

— А брат как же? Так и останется Правдюшей?

— Нет. Брата тоже переименуем. Нечего ему тебя своей правдой смущать.

— Как же его назвать? — спросил Таблеткин.

— Назовем его Пионер.

— А что это такое — Пионер?

— Пионер? Да вот, читал я как-то в одной книжке, что есть такая страна, где живут пионеры. Кто они такие — я не совсем понял, в книжке об этом не говорилось. Там было только написано, что все они хорошие и всегда поступают хорошо. Ведь твой брат хорошо поступает?

— Ну еще бы. Лучше некуда. Это я все время вру, он-то всегда одну правду режет — всем пример!

— Ну вот и хорошо. Пусть твой брат вместо Правдюши будет Пионером.

— Матрос и Пионер, — сказал доктор. — А неплохо звучит!

— Да, неплохо, — согласился музыкант Рояль, разучивавший в это время на флейте какой-то марш. — Матрос и Пионер, Матрос и Пионер, Пионер и Матрос. Даже немного музыкально.

— И что же... я теперь и без таблеток врать никогда не буду?

— Конечно! Посуди сам: другие коротышки, кого не зовут Вруша — разве врут?

— Кажется, нет.

— Ну вот видишь! Разве Матрос может все время врать?

— Ну... иногда каждый из нас может слегка приврать, — заметил доктор Таблеткин.

— Это понятно! Иногда, как наш бывший Вруша выражается, закинуть вралинку — каждый может. Но с тех пор, как он стал Матросом, а его брат — Пионером, постоянная потребность к вранью у него исчезла. Ведь правда, Матрос?

— Что??

При слове «правда» бывший Вруша так и подскочил на стуле. В голове его всегда рождался целый рой вралинок, стоило кому-нибудь потребовать от него правду.