— Сейчас-сейчас, миленький, понял! — воскликнул повар Кастрюля и налил ему до краев огромную кружку Кока-колы.

Hиктошка забулькал колой. От простуды нос у него был забит, и ему приходилось заглатывать воздух ртом, от чего Hиктошка несколько раз чуть не подавился. Хорошо, что Шпонтик стоял у него за спиной и каждый раз ударял Hиктошку по хребту. Ночь проходила, и на улице уже забрезжил рассвет, но о сне никто и не думал. Пока Hиктошка ел, коротышки строили догадки о том, где он был все это время и как ему удалось вернуться домой.

— Наверно, заблудился в лесу, — предположил Пустомеля. — Видно, что совсем одичал, даже говорить разучился, только мычит.

— Дикие коротышки так не мычат, — заметил музыкант Рояль.

— Это правда, — подтвердил Авоськин. — Они больше рычат, потому что они дикие и живут в лесу, и набрасываются там на зверей, чтобы добыть себе пропитание.

— Если бы он набрасывался на зверей, то у него были бы длинные когти, то есть, ногти, — сказал Растеряка.

Он не знал, что Hиктошка, пока жил в лесу, аккуратно отгрызал себе ногти на руках, чтобы они были ровные — ведь ножниц-то у него в лесу не было. А вот ногти на ногах у Hиктошки отросли длиннющие — их он откусывать не мог, поскольку не достать.

— Он мычит потому, что у него рот забит, — сказал Небоськин.

— Может, у него анорексия?

— Интересно, как он все-таки нашел дорогу домой, — сказал малыш Филя, который был другом братьев Авоськина и Небоськина и ночевал сегодня у них.

Филиным любимым занятием было жонглирование. Жонглировал он всем, что попадалось под руку. Пока все стояли и глядели на жующего Hиктошку, Филя взял со стола три горошины и стал жонглировать ими. Нельзя сказать, что Филя был в этом деле мастер — два или три раза горошина падала на пол и закатывалась куда-нибудь в угол.

— Хватит! — сказал доктор Таблеткин. — Положи горошины на место.

Филя послушно положил. Но через минуту схватил со стола ножик и принялся подкидывать его так, что он переворачивался в воздухе а Филя его всегда ловил за ручку.

— Ты мне чуть в глаз ножом не заехал, перестань сейчас же! — рассердился на него Ворчун, когда Филя нечаянно не рассчитал и нож прорезал воздух перед лицом Ворчуна.

Hиктошка тем временем, опустошив все тарелки, миски с едой и чашки, которые поставили перед ним, устало оглядел всех, и взгляд его остановился на поваре. Кастрюля развел руками.

— Что? Еще?? — спросил он.

— Не надо ему больше, — сказал Таблеткин. — После длительного голодания надо есть понемножку, а то может желудок испортиться.

— У него, наверное, уже давно испортился, — сказал Авоськин. — Он пять обедов за раз съел.

Ножик, которым жонглировал Филя, выпал наконец у него из рук и стукнул тяжелой железной ручкой прямо Шпонтику по большому пальцу ноги.

— Ах ты!.. — закричал Шпонтик, а доктор Таблеткин схватил трубочку, которой он слушал больных — стетоскоп — и наколотил Филю по голове.

— Ты где пропадал-то? — спросил Hиктошку Рояль.

Hиктошка попробовал что-то сказать, но из горла его послышалось какое-то едва слышное шипение.

— По-змеиному шипит, — заметил кто-то.

— Да. Совсем одичал.

— Дайте ему бумагу и ручку. Может, он еще буквы не забыл.

Hиктошке дали письменные принадлежности и он написал: «В ЛЕСУ».

— Что значит «в лесу»? — спросил Растеряка.

— В лесу он был, ясно тебе? — объяснил Пустомеля.

— Понятно, что в лесу, где ж еще? — сказал Таблеткин. — А ты как туда попал?

«УПАЛ», — написал Hиктошка.

— Как упал?

Hиктошка помолчал, отдыхая. Потом показал пальцем вверх.

«ОТТУДА», — написал он.

— Оттуда?

Hиктошка кивнул.

— Все ясно, — заключил Пустомеля, наклонившись и заглянув Hиктошке в глаза. — Он сошел с ума от длительного одичания. Ученым такое явление известно...

— Подожди, — остановил его Шпонтик. — Ты что, шел по лесу, упал с высоты в яму, потерял память и теперь ничего не помнишь? — спросил он Hиктошку.

— Ему нужен покой, — сказал Таблеткин. — Видите, он не в себе? Его надо лечить.

Hиктошка собрался с силами и написал:

«Я С ШАРА УПАЛ».

— Как с шара? С какого шара? — стали спрашивать все.

— И он с шара!

— Ах, вот оно что!

— Погодите вы, дайте же его как следует расспросить!

— Значит, не мы одни на воздушном шаре полетели...

В это время Филя, у которого прямо-таки чесались руки, схватил из корзинки яйца колибри и принялся жонглировать ими. Но кто-то из коротышек нечаянно пихнул Филю под локоть, и одно яйцо размазалось повару Кастрюле по лбу, а другое угодило в тарелку, из которой Hиктошка только что съел весь суп. Hиктошка в знак благодарности кивнул, потом взял ложку и принялся за сырой желток, растекшийся по тарелке.