Шрифт:
— Одна тысяча павлиньих вееров, — ван Клиф протяжно свистит.
— Лучших павлиньих вееров, — поправляет его Кобаяши без тени смущения.
— Дома, в Чарлстоне, — говорит капитан Лейси, — мы называем такое письмо прошением.
— Здесь, в Нагасаки, — отвечает Ивасе, — мы называем его приказом сегуна.
— Эти сукины дети в Эдо, — спрашивает Ворстенбос, — играют со мной?
— Хорошие новости в том, — заявляет Кобаяши, — что Совет старейшин продолжает обсуждение вопроса о меди. Несказанное «нет» — уже наполовину «да».
— «Шенандоа» отплывает через семь-восемь недель.
— Медная квота, — Кобаяши поджимает губы, — сложный вопрос.
— Напротив, очень простой. Если двадцать тысяч пикулей меди не приедут на Дэдзиму к середине октября, единственное окошко этой варварской страны заложат кирпичом. Там, в Эдо, решили, что генерал-губернатор шутит? Они думают, это я написал ультиматум?
«Ну, — говорит пожатие плеч Кобаяши, — я тут ничего не могу поделать…»
Якоб откладывает в сторону перо и изучает ответ первого министра.
— Как отвечать Эдо про павлиньи веера? — спрашивает Ивасе. — «Да» может помочь…
— Почему мои петиции должны ждать, — вопрошает Ворстенбос, — решения императорской власти, и в то же время свита чего-то хочет, а мы обязаны что-то делать? — Он щелкает пальцами. — Этот министр полагает, что павлины — голуби? Может, еще несколько ветряных мельниц порадуют его просветленный взгляд?
— Павлиний веер, — говорит Кобаяши, — очень хороший подарок первому министру.
— Мне надоели, — Ворстенбос обращается с жалобой к небесам, — надоели эти проклятые… — он стучит свитком по столу, и японцы ахают от такого неуважения к посланию из Эдо, — …«знаки внимания». По понедельникам чистильщик помета сокола магистрата просит рулон бангалорского ситца, по средам дрессировщику старейшей обезьяны в городе нужна коробка перчаток, по пятницам его светлость Такой-Сякой из Такого-Всякого восхищается столовым набором с ручками из китовой кости. Он влиятельный друг иностранцев, так что, тру — ру — ру — ру, мне остается оловянная ложка. А когда нам нужна помощь, где все эти «влиятельные друзья иностранцев»?
Кобаяши наслаждается победой, упрятав ее под грустную маску сочувствия.
Якоб решается рискнуть:
— Господин Кобаяши?
Главный переводчик смотрит на клерка с неопределенным статусом.
— Господин Кобаяши, ранее, при продаже черного перца, произошел некий инцидент.
— Черт побери, — восклицает Ворстенбос, — каким боком этот черный перец связан с нашей медью?
— Je vous prie de m’excuser, monsieur, — уверяет Якоб своего начальника, — mais je crois savoir ce que je fais [37] .
37
— Прошу меня извинить, мсье, но мне кажется, здесь что- то нечисто (фр.).
— Je prie Dieu que vous savez, — предупреждает его директор. — Le jour a d'ej`a bien mal commenc'e sans pour cela y ajouter votre aide [38] .
— Видите ли, — Якоб обращается к Кобаяши, — господин Оувеханд и я поспорили с одним торговцем о китайских иероглифах — кондзи, так, мне кажется, их называют?
— Кандзи, — говорит Кобаяши.
— Извините, кандзи — для цифры десять. В Батавии от китайского купца я выучил несколько цифр, и, скорее всего, он неразумно использовал мои ограниченные познания вместо того, чтобы обратиться в Гильдию, где бы нам дали переводчика. Страсти разгорелись, и, боюсь, обвинения в нечестности могут быть предъявлены одному из ваших соотечественников.
38
— Молю Бога, не ошибитесь в этом. И без вашего вмешательства ситуация наша оставляет желать лучшего (фр.).
— Какая… — Кобаяши предчувствует приближение еще одного унижения голландцев, — …кандзи вызвала сомнения?
— Но я сказал Оувеханду: нет, настоящая кандзи для «десяти» рисуется так:
— Видите ли, господин Оувеханд сказал, что кандзи для обозначения «десяти»… — с напускной неловкостью Якоб рисует иероглиф в своем блокноте, — … рисуется так…
— Но я сказал Оувеханду: нет, настоящая кандзи для «десяти» рисуется так:
Якоб рисует неровно, преувеличивая свое неумение.
— Торговец клялся, что мы оба не правы. Он нарисовал… — Якоб вздыхает и хмурится, — …крест, мне кажется, такой:
— Я не сомневался, что торговец нас дурит, и сказал ему об этом. Не сочтет переводчик Кобаяши за труд объяснить мне, кто из нас прав, а кто нет?
— Число господина Оувеханда, — Кобаяши указывает на верхний знак, — это «тысяча», не «десять». Число господина де Зута тоже неправильное: оно означает «сто». Это, — он указывает на крест, — от плохой памяти. Торговец нарисовал вот что… — Кобаяши поворачивается к одному из писцов за кисточкой. — Это «десять». Две линии, да, но одна вертикальная, а другая — поперек…