— Ради Христа, доктор, — жалуется ван Клиф. — Это обязательно?

— Лучше такая польза, чем никакая — от подобного бесполезного варварского акта.

Якоб наблюдает за надменным Унико Ворстенбосом.

Петер Фишер презрительно фыркает:

— Охрана собственности Компании — «бесполезный варварский акт»? А если бы украли ваш драгоценный клавесин, доктор?

— Просто попрощался бы с ним. — Обезглавленное тело укладывают на тележку. — Кровь залила бы механизм, и прежнее звучание восстановить бы не удалось.

Понк Оувеханд спрашивает:

— Что будет с телами, доктор?

— Желчь соберут аптекари, а останки продадут желающим. Поскольку местные ученые испытывают трудности в изучении операций и анатомии…

Молодой вор, похоже, не желает надевать на голову мешок.

Его приводят к темному пятну, где обезглавили его сообщника.

Раздается первая дробь…

— Это редкое искусство, — Герритсзон объясняет непонятно кому, — рубить голову. Палач должен учитывать и вес приговоренного, и сезон, потому что летом жира на шее больше, чем в конце зимы, и влажная ли от дождя кожа, и нет ли…

Вторая барабанная дробь…

— Одному парижскому философу, — рассказывает доктор своим студентам, — вынесли смертный приговор во времена недавнего Террора…

Третья барабанная дробь…

— …и он решился на захватывающий эксперимент: договорился со своим помощником, что начнет моргать, когда почувствует сталь ножа гильотины…

Четвертая барабанная дробь…

— …и продолжит моргать, как долго сможет. Наблюдая за морганием, помощник смог бы измерить короткую жизнь отрубленной головы.

Купидо бормочет что-то на малайском языке, возможно, старается уберечься от дурного глаза.

Герритсзон оборачивается к нему и говорит: «Завязывай со своей чертовщиной, парень».

Якоб де Зут не может заставить себя увидеть такое еще раз.

Он изучает свою обувь и находит каплю засохшей крови на мыске.

Ветер дует с Флаговой площади: мягкий, словно подол кимоно.

— На этом, — говорит Ворстенбос, — мы, можно сказать, заканчиваем…

Часы «Альмело» в кабинете отбывающего директора только что отбили одиннадцать.

Ворстенбос откладывает в сторону последнюю бумагу, пододвигает к себе приказы о назначениях, обмакивает перо в чернильницу и подписывает первый документ.

— Да улыбнется вам фортуна на весь срок, который вы будете занимать этот пост, директор торговой фактории на Дэдзиме Мельхиор ван Клиф…

В бороде ван Клифа сверкает улыбка:

— Благодарю вас.

— …и напоследок, — Ворстенбос подписывает второй документ, — исполнительным заместителем директора становится Якоб де Зут. — Он меняет перо. — Подумать только, де Зут, в апреле вы были младшим клерком, направленным на Хальмахеру, в эту болотную дыру!

— Могильная яма, — Ван Клиф шумно выдыхает воздух. — Если спасешься от крокодилов, так лихорадка тебя доконает. Спасешься от лихорадки — ядовитый дротик оборвет твои дни. Вы обязаны господину Ворстенбосу не только своим светлым будущим, но и самой жизнью.

«А ты, вор, — думает Якоб, — обязан ему свободой».

— Моя признательность господину Ворстенбосу глубока и искренна.

— У нас есть время для короткого тоста. Филандер!

Входит Филандер с тремя бокалами вина на серебряном подносе.

Каждый берет по бокалу с длинной ножкой: кабинет наполняет хрустальный звон.

Пригубив вино, Ворстенбос передает ван Клифу ключи от складов «Роза», «Дуб» и «Колючка» и от сейфа, в котором хранится разрешение на торговлю, выданное почти сто пятьдесят лет тому назад великим сегуном. «За процветание Дэдзимы под вашим руководством, директор ван Клиф. Я оставляю вам активного и подающего надежды помощника. На следующий год я желаю вам обоим обойти меня в достижениях и выжать двадцать тысяч пикулей меди из наших скупых узкоглазых хозяев».

— Если это в человеческих силах, — заверяет его ван Клиф, — мы сделаем.

— Я буду молиться за ваше благополучное прибытие, — говорит Якоб.

— Благодарю вас. А теперь, раз уж власть передана… — Ворстенбос из кармана достает конверт и раскрывает документ. — Три главных чиновника на Дэдзиме должны подписать список экспортируемых товаров, на чем всегда настаивает губернатор ван Оверстратен. — Он пишет свое имя в первой графе в конце трехстраничного перечисления содержимого, которое принадлежит компании и погружено в трюм «Шенандоа», разделенного на три раздела: «Медь», «Камфора» и Прочее», с множеством подразделов со своими номерами, количеством и качеством.