Девушки переглянулись, и, похожая на милого котенка фрейлина, с легким акцентом, какой бывает, если родным языком пренебрегают в пользу другого, раскрыла страшную тайну.

– Мы приехали вместе, сударь. Ваша невеста, Наденька Якобсон, показывает усадьбу Его высочеству. Володя Барятынский, конечно же, сопровождает Николая Александровича.

– Кхе... А...

– Ваш секретарь, господин Карбышев, любезно согласился их всех проводить.

– Вот как, - осторожно кивнул я.
– Значит, они не смогут заблудиться во всех этих переходах и тупиках.

Дамы оценили мою шутку и хихикнули. Так вот и вышло, что когда в комнату вошел Никса, у них на лицах сияли улыбки.

– Здравствуйте, Герман, - подождав, пока Апанас, с совершенно счастливой рожей, поставит стул рядом с креслом Дагмар, и усевшись, поздоровался царевич.
– Как вы себя чувствуете?

Банальный вопрос, но я был благодарен будущему царю за внимание. В последние несколько дней, мне, этого внимания, недоставало.

– Герман уже пробует вставать, - похвасталась принцесса.

– Здравствуйте, Ваше высочество. Прошу прощения, но больше раза в день я пока это сделать не могу.

– Это ничего, - пряча ладонь жены в своей, и улыбнувшись, покладисто ответил Никса.
– Главное, что вы живы. Признаюсь, мы были...

– Мы переживали за вас, Герман, - ринулась на помощь Дагмар.
– Зачем вы ведете себя, как какой-то античный герой? Откуда это юношеское желание непременно лично извести всех разбойников?

– Не думаю, что у нашего героя был выбор, дорогая, - вдруг принялся защищать меня цесаревич.
– Мне доложили, что ограбленный теми злодеями караван, был весьма ценен для Германа Густавовича.

– И что же там было такого, ради чего стоило бы рискнуть жизнью?
– заспорила Великая княгиня.

– Мечта, моя государыня, - сказал я.
– Там была мечта.

– Ну, о чем вы, Герман Густавович, мечтаете, то нам известно, - хмыкнул Николай.
– Неужто и теперь не отступились? Так, что и под пули готовы?

– А почему, собственно, Ваше Императорское высочество...

– Давайте по простому. Здесь же все свои.

Миша Карбышев, тенью просочившийся в мою спальню вслед за адъютантом цесаревича, тихонько отступил за широкую спину князя Барятинского. Глаза моего секретаря даже не блестели - горели. На щеках полыхал румянец. Его не трудно было понять. Одно дело знать, что твой начальник ведет переписку с наследником престола Империи. И совсем другое - слышать выражения особого расположения из уст самого царевича.

Странные, все-таки, теперь живут люди. В церковь ходят поговорить с Богом, который ни разу им не отвечал. Жилы рвут ради страны, которая принадлежит небольшой, в общем-то, семье. А стоит представителю этой самой семьи появиться в пределах прямой видимости - так их аж распирает от любви к своим хозяевам. Вот как среди такого народа могли появиться люди вроде Володи Ульянова, искренне желавшего Родине проигрыша в войне?

– Почему же, Николай Алесандрович, я теперь-то должен отступиться? Отставка - еще не конец жизни. Более того...

– Более того?
– вскинул брови наместник.
– Даже так? Отчего же? Не поясните?

– Прежде я был связан необходимостью заниматься бесчисленными делами, входящими в обязанности гражданского начальника этого обширного края. Теперь, у меня нет этой необходимости. Теперь, уволившись с государственной службы, я могу полностью посвятить жизнь труду на благо этой прекрасной земли.

– Что же это? Выходит, должность губернатора вас, Герман Густавович, только стесняла?

– Не должность, Ваше высочество! Ни в коем случае, не должность. Циркуляры и инструкции. Отчеты и меморандумы. Бумагооборот. То, чем занято большинство чиновников.

– Шли бы на воинскую службу, Герман, - хмыкнул адъютант.
– Вот уж где ваши таланты пришлись бы к месту. И никакой тебе бумажной волокиты...

– Рад видеть вас в здравии, Володя, - разулыбался я.
– Только какой из меня военный. Я ведь и в армии примусь шахты рыть и заводы строить... А от седла, князь, у меня, простите, ноги судорогами сводит.

– Значит, вновь на государеву службу вы, Герман, не стремитесь?
– коварно поинтересовался Великий князь.

– В качестве кого, Николай Александрович?
– совершенно по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил я.
– Насколько мне известно, место гражданского начальника губернии уже занято...

– Ну, скажем, в качестве председателя совета главного управления. Господин Валуев рекомендовал мне действительного статского советника, господина Воинова. Уверял, будто бы он столь же сильно радеет за Сибирь, как и вы. Однако же, вполне управляем и не так силен характером, нежели вы. Герман Густавович. И, признаться, я всерьез раздумывал над этим предложением...

– Поймите, Герман, - подхватила Дагмар.
– Мы не просто так вызывали вас в Петербург. Прожект о назначении Николая наместником Сибири и Туркестана готовился давно. И нам нужен был кто-то, способный организовать наш переезд через половину страны. Нам нужны были вы, мой рыцарь.