– Простите меня, Ваши высочества, - искренне покаялся я.
– Откуда мне было знать?! Этот Панин еще со своими жандармами...

– Мы так и поняли, - ободряюще улыбнулась мне Мария Федоровна.
– И милейший господин Мезенцев что-то в этом роде докладывал...

– Но совершенно отринули кандидатуру господина Воинова, - продолжил, как ни в чем не бывало, начатую не им фразу Никса.
– Мы после того, как стало известно, что, даже пребывая под призрением врачей, вы сумели организовать это незабываемое приветствие. По пути в Томск, нам довелось посетить множество городов. Однако же, нигде нам не было так интересно и...

– И уютно, - блеснула глазами Минни.
– Да, милый?

– Конечно, - кивнул Николай.
– Именно так. Уютно. Мы словно, наконец, после долгого пути, прибыли домой...

– Я рад, - неожиданно, прежде всего - для самого себя, растрогался я.
– Мы старались вам услужить.

– У Володи... Володя?

– Тут, Ваше Императорское высочество.

– У Володи в папке лежит подписанный Государем рескрипт о назначении вас, Герман Густавович, Председателем Совета Главного гражданского управления Западносибирского наместничества. С присвоением вам, достойного такой должности чина - тайного советника.

– Что я должен буду делать, Ваше высочество?
– хрипло выговорил я. Такого я не ожидал.

– Строить, как и прежде Царство Божие на земле Сибирской, - улыбнулся наместник.
– Управлять всеми гражданскими чиновниками. Развивать и украшать ваш край.

– И избавить Никсу от этой обузы, - хихикнула Дагмар.
– Ныне Николай увлечен военными играми.

– Последний вояж Черняева принуждает меня, оказать самое пристальное внимание нашим войскам в Туркестане, - сразу стало понятно, что это тема не единственного спора в молодой семье.

– Случилось что-то серьезное?
– озаботился я. Ну, и за одно - решил таким образом поддержать наместника. Всегда полагал, что русское завоевание Средней Азии - дело совершенно необходимое и важное для страны.

– Не то, что вы, Герман, подумали, - улыбнулся молодой Великий князь.
– Просто не слишком удачный для нас поход.

Тогда, для меня этой отговорки было вполне достаточно. О том, что же там, на далеком юге, случилось на самом деле, я узнал несколько позже.

Конечно же, я знал, что еще в середине прошлой осени в Бухаре русское посольство было арестовано. Астроном Струве, представитель русских торгово-промышленных кругов Глуховский и горный инженер Татаринов оказались в яме-тюрьме. Реакция последовала незамедлительно - оренбургский генерал-губернатор Крыжановский приказал задержать бухарских купцов, следовавших в Нижний Новгород на ярмарку. А чтоб особо подчеркнуть отношение властей Империи к непонятному демаршу эмира Бухары, рекомендовал генералу Черняеву каким-нибудь образом продемонстрировать мощь оружия дерзкому соседу.

Военный начальник Туркестана воспринял эту рекомендацию, как официальное дозволение на продолжение завоеваний, и во главе большого - только в обозе было более тысячи верблюдов - отряда двинулся по Голодной степи к городу Джизаку.

По дороге генералу встретились гонцы от эмира, с посланием, в котором не слишком внятно объяснялись причины опалы наших послов, но, тем не менее, содержались просьбы не начинать боевые действия. Письма отправились в ящик с бумагами экспедиции, а четырнадцать рот пехоты, шесть сотен казаков и две батареи пушек продолжили поход. По словам самого Михаила Григорьевича - он сам не был уверен в исходе этой, по сути, разведки боем, а потому - не счел необходимым ставить в известность о сношениях с Бухарой кого бы то ни было.

В первых числах февраля отряд разбил лагерь в пределах видимости стен Джизака. И уже через день русские войска подверглись нападению бухарского гарнизона. Налеты продолжались еще несколько дней. Около сотни бухарцев было убито, несколько наших солдат получили легкие ранения, было захвачено с дюжину старых английских ружей и пару младших командиров гарнизона.

Ничего страшного не произошло, но Черняев все-таки отдал приказ об отступлении. Злые языки утверждали, что обжегшись уже один раз об укрепления Ташкента, генерал-майор попросту не рискнул штурмовать куда более грозную твердыню. Сам Черняев, в интервью корреспонденту "Русского Инвалида", объяснял свое решение опасениями остаться без фуража и продуктов питания - между ближайшим русским фортом и Джизаком лежала безводная степь, а активность бухарских военачальников оказалась неожиданностью.

Как оно там было на самом деле, я тоже узнал. Много-много позже, когда имел честь лично побеседовать со знаменитым "Львом Ташкента". Все оказалось куда проще, чем об этом можно было подумать. И об истинных причинах отступления ни в коем случае нельзя было писать в газетах. Дело в том, что в руки начальника Туркестана попали данные о помощи Бухарскому эмиру оружием и советниками из Индии. За зиму англичане успели привезти в столицу эмирата более десяти тысяч ружей и полторы сотни пушек. Конечно же, атака двойных стен Джизака в такой ситуации была смерти подобна.

Михаил Григорьевич называл и имя штабс-капитана Генерального Штаба, которому удалось бежать из плена и добраться до лагеря у стен Джизака, и принести известия об обширной английской военной помощи эмирату. Только я фамилию того отважного офицера подзабыл. Надеюсь, командование по достоинству оценило этот его подвиг...

К началу апреля войска вернулись к своим зимним квартирам, а генерал-майор Черняев получил предписание передать командование Дмитрию Ильичу Романовскому, и спешно следовать в Санкт-Петербург.