В семь часов утра 30 октября 2003 года полковник в отставке Александр Помазов вывел из гаража машину и подъехал к своему дому. Он связался по домофону с женой Людмилой. Женщина вышла через несколько минут. Она не успела сесть в машину, как раздались выстрелы. Четыре пули вошли в спину Людмилы Помазовой, еще одна прошила шею. Два смертельных ранения получил ее муж — Александр. Убийца скрылся с места преступления на автомобиле.

Ни одно из уголовных дел, возбужденных по фактам убийства трех руководителей издательства «Дрофа», до сих пор не раскрыто. Следственные органы очень долго восстанавливали схемы, в которых, возможно, и запутались погибшие, но так и не пришли ни к каким выводам. Впрочем, чтобы понять, за что идет борьба в издательском бизнесе, следователям неплохо было бы заглянуть на ярмарку в спорткомплекс «Олимпийский» — оплот мракобесия и непрофессионализма. Может быть, там они нашли бы ответы на некоторые вопросы. Но следователи этого не сделали. Им было лень. А нам не лень. Тем более мы все-таки телевидение — а там, как мы и предполагали, нас ждала очень яркая картинка, хоть и снятая скрытой камерой, поскольку с большим «агрегатом» никуда бы нас не пустили. При виде предлагаемой продукции у меня создалось впечатление, что сегодняшнему школьнику вообще не надо учиться. В погоне за наживой издательства напечатали вопросники, ответники и даже шпаргалки по всем предметам. Но о содержании этой «литературы» нам очень красноречиво рассказала учительница физики одной из московских школ, интервью с которой мы снимали к программе. Ей как-то детки принесли один такой справочник. Она раскрыла его наугад три раза и на каждой открытой странице находила минимум по одной грубейшей ошибке.

Для справки хочу пояснить, что учебник, прежде чем попасть в руки ребенка, проходит витиеватый путь. Вначале издательство заказывает автору учебник. Затем редактор вычитывает рукопись и отдает ее на суд экспертам, которых приглашает издательство. Те вносят свои замечания. Затем выпускается оригинал-макет, который и сдается на проверку в следующий проверяющий орган — государственный Федеральный экспертный совет, сокращенно ФЭС. И только ФЭС дает добро на издание. Специалисты ФЭС также сообщают Министерству образования, какому учебнику можно присвоить гриф «Рекомендовано», а какому — нет. Без этого грифа учебник не может попасть на столы школьников. Но книге не всегда нужно присваивать громкое звание «учебник» и гоняться за пресловутым грифом «рекомендовано министерством», можно ограничиться и «учебным пособием». Содержание таких пособий уже никто не контролирует. К тому же, если учителю приглянулся тот или иной учебник, он может его предложить ученикам в качестве дополнительного. В образовании, так же как в здравоохранении, действует система сетевого маркетинга. И как врач выписывает вам дорогие импортные препараты, получая процент от фирмы-распространителя, так же и районный отдел народного образования рекомендует школам учебник того издательства, с которым их связывают теплые дружеские отношения. Учебное пособие можно добровольно-принудительно навязать школьникам как обязательную дополнительную литературу, и родители потянутся в магазины, лишь бы их чадо не трогали. Благодаря этой так называемой «дополнительной литературе» стоимость портфеля перевалила за две тысячи рублей. Но даже если частное издательство и не установит высокую цену на учебник, ее в дальнейшем накрутят продавцы. Генеральный директор издательства «Просвещение» рассказал мне, что «Букварь» автора Корецкого они продают за 36 рублей. А в Благовещенске, например, перекупщики просят за него 125. На ярмарке в «Олимпийском» мне предложили эту книжку за 200 рублей, причем божились, что берут прямо у издательства. С 2000 года в России закрылись пять тысяч книжных магазинов. Вот и разгулялись перекупщики. Они тащат в провинцию непонятно где и кем изданную художественную литературу и учебники и продают все это прямо с колес. Сотрудник службы безопасности «Просвещения» рассказал мне, что они денно и нощно отслеживают проклятый контрафакт. И главным его источником является в том числе олимпийская ярмарка. А уже оттуда книги расходятся в регионы. Больше всего контрафакта в Новосибирске, Самаре и Ростове-на-Дону.

Считалось, что только дурак не ворует и не переиздает учебники «Просвещения». Ведь закон еще несколько лет назад позволял это делать безнаказанно. И все попытки судиться с теми, кто печатал контрафакт, не давали никаких результатов. Особо совестливые воровали частями. Так называемые авторы вырезали кусочки из нескольких книг и компилировали их в новый учебник. Этот метод называется «рекле» — режь и клей. А суррогат уже можно смело выдавать за свое детище. И если музыканты всего мира стонут от пиратской продукции, то издательский стон, может быть, не такой звучный, но уж точно не менее гневный. История борьбы с контрафактной продукцией в издательском бизнесе знает только пару уголовных дел, по которым по сию пору подаются бесконечные кассации, и не факт, что виновников накажут. А пока школьные рюкзаки наполняют десятки некачественных учебников. Кстати, школьный учебник должен соответствовать еще и санитарно-гигиеническим нормам. У ребенка не должны чесаться руки и слезиться глаза после общения с книжкой. Издатели-подпольщики эти нормы не просто не соблюдают, они о них даже не задумываются. Печатают на газетной бумаге, применяя краски с содержанием свинца. А чтобы быстрее избавиться от контрафакта, пускают его в продажу по цене на 10-20 рублей дешевле отпускной цены издателей оригинала. Но главная проблема, как мне показалось, все-таки в содержании учебников. А вернее, в их идеологической направленности и расстановке акцентов.

Сегодня по каждому школьному предмету издаются десятки альтернативных учебников. Учитель, исходя из своих политических пристрастий, может выбрать понравившееся ему издание. Когда мы снимали эту программу, разразился скандал по поводу учебника истории, который написал учитель московской средней школы Игорь Долуцкий. В 1988 году Долуцкий принес в министерство написанный им самим учебник новейшей отечественной истории. В нем он изложил свое видение событий ХХ века. Он писал учебник на свой страх и риск. Никто ему его не заказывал. Один из тогдашних замминистра пришел в восторг, но заявил, что, если они напечатают этот учебник, их повесят. Никого, конечно, не повесили, а учебник напечатали тиражом аж 100 тысяч экземпляров. В 2003 году совершенно неожиданно как для самого автора, так и для издательства Министерство образования выступило с жесткой критикой учебника. И запретило его печатать без внесения поправок. Обвинения сводились к тому, что книга подрывает основы и ценности православной культуры. Это первое. А второе — представленная в учебнике концепция Второй мировой войны не устраивала соответствующие структуры во власти и в обществе.

К слову сказать, за 15 лет своего существования учебник неоднократно переиздавался, и в нем появлялись все новые и новые выкладки. Претензии Минобразования касались внезапно появившейся оценки, которую дал современной политической ситуации в стране тогдашний лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский. А в задании к этому параграфу ученикам 11-го класса Игорь Долуцкий предлагал ответить на вопрос — «Является ли нынешний режим в стране действительно полицейским?». Варианты: да, нет. Свой ответ школьники должны были аргументировать. У Долуцкого приведены цитаты только из Явлинского, а ведь есть еще, например, Альберт Макашов, Эдуард Лимонов, фашист Паук, Александр Баркашов и масса других «смелых» людей, высказываниями и рисунками которых можно «украсить» любой школьный учебник, и не только по истории. Но больше всего меня как дипломированного педагога смутила риторика учебника и тот стиль, который автор использовал, чтобы донести деткам свои мысли о событиях, к которым он не имел никакого отношения. Приведу две цитаты из учебника Долуцкого:

«...Все руководство страны 50-60-х годов — многие бывшие секретари обкомов — существа весьма примитивные, недалекие, неумные, грубые, невежественные, приходившие в замешательство от смелых цитат из произведений Ленина и Маркса, они похожи друг на друга своей бесцветностью....»

«...Сталинские застолья, на которых решались судьбы — людей, стран, мира, — тянулись до утра. После них отсыпались. А потом... Сталин приглашал собутыльников посмотреть какой-нибудь трофейный фильм. Раньше, когда Жданов был жив, иной раз с артистами Большого театра пели, а Сталин дирижировал...»

Далее шло задание ученику: «Подумай, почему дряхлый старик продолжал управлять великой державой?»

Конечно, после разразившегося скандала учебник сильно подчистили. Но он не один такой. Я встречалась с ректором МГУ имени М.В. Ломоносова, академиком РАН Виктором Садовничим, и он мне рассказал еще об одном учебнике истории, который ему принесли для ознакомления. Это был учебник под редакцией Кредера. Виктор Антонович с возмущением рассказывал мне, что среди важнейших событий 1943 года не было ни слова о Сталинградской битве. Зато подробно описывались второстепенные операции союзников в Африке. По этому учебнику уже 18 лет учатся многие российские школьники. В нем детям вдалбливают, что Вторую мировую войну выиграли американцы при незначительной поддержке союзных сил. Я убеждена, что это была колоссальная идеологическая диверсия — нужно было перевернуть сознание людей, и это делали с раннего детства. Раньше фальсификация исторических фактов была неотъемлемой частью идеологической войны двух сверхдержав. Но ее вели радиостанции и печатная пресса. Сегодня эта война перекинулась на страницы школьных учебников. Мало кто знает, что учебник Кредера издавался на деньги скандально известного американского мецената Джорджа Сороса. Почему ни один российский благотворительный фонд не издает учебник истории Соединенных Штатов для американских средних школ, в котором бы маленьким американцам рассказывали об истреблении индейцев и чернокожих в период зарождения демократического общества? Вопрос лишь в том, с чьей легкой руки в России альтернативная учебная литература получает гриф «Рекомендовано Министерством образования», а государство выделяет на ее издание миллионы долларов. Хаос в школьной литературе легче всего понять на примере учебников истории. А что происходит с географией, со спорными территориями, как трактуется развал Союза? Та же неразбериха и на страницах учебников по точным дисциплинам. Единственным направлением книгопечатания, которое еще полностью контролирует государство, является производство книг для инвалидов по зрению. Учебная литература проходит очень жесткий методологический и научный контроль. Это исключает возможность появления ошибок. Более того, ни одно частное издательство не обладает полиграфической брайлевской аппаратурой, а значит, проходимцам и мошенникам в эту сферу вход воспрещен.

И все же большинство инвалидов по зрению предпочитает слушать книги. Их начитывают дикторы. Пленки с современной и классической литературой копируются и распространяются по библиотекам. В день незрячий человек может прослушать внушительную по объему книгу. А посему — слепые, пожалуй, самая читающая часть населения. Но незрячих детей в Москве, например, всего две тысячи.

Сегодня Родина начинается уж точно не с букваря. Их сотни. В них грубейшие ошибки. А для многих учебники — единственные книги, которые они вообще когда-либо будут держать в руках. Но 15 миллионов школьников вырастут. И эти ошибки станут ошибками врачей, строителей, летчиков, офицеров. Людей, не знающих своей истории и не верящих в свое Отечество. А значит, это мина замедленного действия. И скоро она рванет.