Лотт подошел к застывшей мумии гэллиота. Закинул одну ногу на подлокотник трона, вторую на небольшое углубление в колонне. Схватился руками за другую выемку, примыкающую к стене. Раскачался и вцепился пальцами в отнорок ведущего на поверхность вентиляционного хода.

– Воришка ей богу циркач, - пыхтя, сказал Лотт.
– Действовал быстро и гладко, если бы не пыль, струшенная из трубы, я бы ни за что не догадался.

– Отверстие слишком мало, - проворчал Галлард.
– Не протиснешься.

– Я - нет. Вы с вашими телесами наверняка застрянете. Но кто сказал, что похититель взрослый?

Галлард задумчиво посмотрел на покрытые паутиной колыбельки. Лотт почти слышал, как скрипят шестеренки в его мозгу, пытаясь домыслить несказанное.

– Ребята, - гаркнул страж реликвария, на скорую руку защелкивая нагрудник.
– Не все потеряно. Тать еще здесь. В храме. И я знаю, где его искать.

***

– Скажи нам свое имя, девочка, - попросил Клавдий.

Скорчившееся на стуле создание шумно высморкалось и показало всем язык.

– Имя!
– прикрикнул Галлард и ухнул по столу кулаком. Квази вздрогнула от неожиданности. Пойманная преступница насупилась и повернулась к допрашивающим боком.

Худая, с выпирающими сквозь тонкую одежку ребрами, чумазая после путешествия по пыльным вентиляционным трубам, с порезами на ладонях и приличным оттеком под левой щекой, девочка оказалась крепким орешком.

Ее нашли возле цепи, соединяющей Стальную Сотню с колокольней. Воришка прикармливала голубей пшеном. Птицы мельтешили, создавая животный барьер, за которым пряталась девчушка. Рыцари вернулись в скверном настроении, измазанные пометом, с торчащими из сочленений перьями. Воришке заехали по лицу, но даже тогда верткая девчонка не оставила попыток вырваться. Будучи оглушенной, она умудрилась заклинить подвижные части доспеха обидчику и украсть кошель у Галларда.

Охранники жаждали пролить кровь. Новоиспеченный епископ не спешил идти у них на поводу.

– Тебя зовут Юлиана, так?
– участливо спросил Клавдий, - склонив голову на бок.
– Можешь смело говорить, я не дам тебя в обиду этим людям.

Молчание.

– Юлиана приказала тебе похитить мощи?

Епископ коснулся свернутой в узел ткани с костьми и черепом святого.

– Зачем вообще им сдались черепки?
– спросил Лотт

– Святые мощи открывают Места Силы, - объяснила Квази. Им разрешили присутствовать при допросе, чем Лотт не преминул воспользоваться.
– Колодцы магии не вечны. Рано или поздно люди вычерпают энергию до дна. Церковь использует многие реликвии, чтобы подпитывать дары богов. Например, алмазный жезл Урбатория, малахитовое цвет-сердце Даниила-Каменщика.

– Так кости Миротворца своего рода ключ, который отпирает врата?

– Можно сказать и так.

– Так почему бы им не попробовать открыть Место Силы?

– Нельзя открыть сломанный замок, Лотт. То, что ты сделал. Это похоже на закрытие червоточин. Не осталось и следа божьего благословения.

Лотт хмыкнул. Иногда Квази выражалась совсем как имперка.

– Зачем кому-либо воровать кости Климента, пусть и подпитывающие Места Силы?

– Как зачем?
– удивилась Квази.
– Возможно, один из крупных землевладельцев решил добиться у Церкви милости. Он мог узнать о старом Месте Силы и подпитать его реликвией. Маленькое чудо может принести много пользы для знающих как им воспользоваться. Мощи Священной Империи известны в обоих халифатах. Я точно знаю, Хазиб Работорговец предлагал столько драгоценных камней архигэллиоту, сколько весят все его наложницы в обмен на маленькую толику мощей.

Лотт поджал губы. Внезапно мощи оказались самым ценным товаром в империи. Таким ценным, что ради него не грех рискнуть жизнью. Это значило, что стоит ждать новых краж.

После нескольких часов не давшего результатов допроса Клавдий сдался.

– Заприте ее в самой мрачной келье собора, - просипел епископ. Утирая пот со лба.
– Я еще раз поговорю с тобой дитя. Завтра. И если не получу ответы, отдам инквизиции. Ты знаешь, что они делают с безбожниками, ворующими реликвии?

Девочка показала язык и скорчила умилительную рожицу.

Дети, подумал Лотт, они не знают страха смерти. Они боятся только чудовищ под кроватью, хотя эти твари ничто по сравнению с людьми.

– Как знаешь, - изрек Клавдий.

Он коротко помолился, глядя, как хранители содержимого раки бережно несут мощи на привычное место. Закончив, подозвал подзащитных.

– Ты молодец, Лотт, - похвалил Клавдий.
– Оказался поумнее всех стражей разом взятых. Я знал, боги привели меня к тебе не зря.

– Рад услужить, ваше преосвященство.

Клавдий сопроводил их в капеллу Мельхиоровой Сотни. Стража почетного караула чопорно поклонилась им и пропустила внутрь.

Просто удивительно, как быстро способны меняться люди. Еще недавно один из рыцарей с усмешкой и плохо скрытым азартом наблюдал, как Галлард готовится намять бока Лотту. Сейчас этот человек, давно поседевший, с зачерствевшим от прожитых лет и накопленного опыта лицом, говорит ему спасибо и осеняет гало.

– Я слышал, вы хотели узреть доспехи Миротворца, - произнес епископ.
– Что ж, это меньшее, чего вы заслуживаете.

Миротворец не был гигантом, каким его изображали на фресках. Вне сомнений - крепким малым, сильным, нечеловечески сильным, но не мифическим полубогом. Лотт встал возле одоспешенного манекена. Они с Климентом примерно одинакового роста, возможно, архигэллиот чуть шире в плечах, но ведь латы всегда можно подогнать под конкретного человека если тот не карлик, конечно.