Басни
вернуться

де Лафонтен Жан
Шрифт:

Два Осла

Перевод Г-та

Погонщик двух Ослов с поклажей в город вёл. Один Осёл,Хвостом махая, шёл походкою весёлой: Он нёс сухие губки на спине, — А всякий знает, как легки оне.Другой едва ступал под ношею тяжёлой:Навьючили бедняге соли целый воз, И он плелся, повеся хвост и нос.Шли долго путники, и вот – дошли до броду. Сев на Осла, что губки нёс,Погонщик пред собой погнал другого в водуИ начал путь ему указывать кнутом; Но наш Осёл упрямого был нраву И пожелал устроить переправу Своим умом. Забрал он влево, в яму оступился И вместе с солью в воду погрузился. Беда! Ослу пришлося плыть. Гребёт он сильными ногами,Пыхтит, и фыркает, и борется с волнами; А плыть далёко... как тут быть?!Но, видно, сжалилось над бедным Провиденье:Он в ноше чувствует большое облегченье —Растаяла вся соль, и радостно ОсёлС пустым мешком доплыл и на берег взошёл.Погонщик между тем со страху за скотинуИ своему Ослу ослабил повода, А этот, видя, что вода Освободила друга от труда,Недолго думая, бух вслед за ним в стремнину.Но тут свершилася нежданная беда: Водою губки мигом напиталисьИ стали, как свинец, тянуть Осла ко дну.Погонщик мой взревел, Осёл ни тпру, ни ну,И оба с жизнью бы, наверное, расстались,Когда б не подошли на помощь рыбаки.Не так же ль действуют иные дураки, Которые в делах своих не рассуждают,А только в точности счастливцам подражают.

Лев и Мышь

Перевод И. Крылова

У Льва просила Мышь смиренно позволенья Поблизости его в дупле завесть селеньеИ так примолвила: «Хотя-де здесь, в лесах, Ты и могуч и славен; Хоть в силе Льву никто не равен,И рёв один его на всех наводит страх, Но будущее кто угадывать возьмётся —Как знать? кому в ком нужда доведётся? И как я ни мала кажусь,А, может быть, подчас тебе и пригожусь».«Ты! – вскрикнул Лев. – Ты, жалкое созданье! За эти дерзкие слова Ты стоишь смерти в наказанье. Прочь, прочь отсель, пока жива, — Иль твоего не будет праху».Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,Со всех пустилась ног – простыл её и след.Льву даром не прошла, однако ж, гордость эта:Отправяся искать добычи на обед, Попался он в тенета.Без пользы сила в нём, напрасен рёв и стон, Как он ни рвался, ни метался, Но все добычею охотника остался,И в клетке на показ народу увезён.Про Мышку бедную тут поздно вспомнил он, Что бы помочь она ему сумела, Что сеть бы от её зубов не уцелела И что его своя кичливость съела. Читатель, истину любя,Примолвлю к басне я, и то не от себя — Не попусту в народе говорится: Не плюй в колодец, пригодится Воды напиться.

Голубь и Муравей

Перевод Г-та

Однажды Голубь молодой В полуденный палящий зной Слетел к ручью воды напиться;Но только что успел он наклониться, Как видит, Муравей,Сорвавшись с стебелька, что над водой качался, Упал в ручей.Бедняжка на воде из сил уж выбивался;Он тут бы и погиб, но добрый Голубок Ему в лихой беде помог:Сорвав побег травы, он плотик безопасныйУстроил Муравью, и спасся так несчастный.Минуты не прошло, как вдруг на бережке С ружьём босой бродяга появился,Увидел Голубя, добычею прельстился — И уж возмнил её в своём мешке.Но Муравей тут вмиг на выручку явился: Бродягу он всей пастью в пятку укусил;Тот вскрикнул и ружьё от боли опустил;А Голубь, увидав опасного соседа,Взлетел – и наш стрелок остался без обеда.

Астролог, упавший в колодец

Перевод О. Чюминой

Упал на дно колодца Астролог. И многие над ним глумились, со словами:– Глупец, ты у себя не видел под ногами,Так что ж над головой ты в небе видеть мог? В подобном приключеньеДля множества людей таится поученье. Меж ними мало есть таких, Которые бы зачастую В сердцах не тешились своихИ не лелеяли о том мечту пустую, Что смертному, чей взор духовный слеп, Открыта книга вечная судеб. Но что ж иное книга этаГомером и его ближайшими воспета, Когда не то, что Случай или РокЗвалося в древности, у нас же – Провиденье? А Случая возможно ль изученье?И если б кто-нибудь его предвидеть мог, Судьбою, Роком, Случаем едва ли Его бы в мире называли;А что касается святых путей Того,Кто без намеренья не создал ничего, —Кто может видеть их и в них читать, помимо Владыки Самого,Чья воля высшая для нас непостижима?Ужели на челе сияющих светилРукой Божественной всё то Он начертил, Что тьма времён окутала покровом?И что за польза нам была бы в знанье новом?Дать пищу для умов служителей наук?Искать спасения от неизбежных мук?Но даже счастие предвиденное – сладостьУтратило б свою, и превратилась радостьВ унынье прежде, чем вкусили б мы её. К такому знанию стремленье — Ошибка, нет, скорее – преступленье.Свершает рой светил движение своё,И солнце каждый день восходит над землёю, Сменяя тьму с ночною мглою;Но заключение из этого одно Выводим мы – такого рода:Светить и согревать светило дня должно,И править сменою времён различных года, Оказывать влиянье на тела, И жизнь давать посевам без числа. В порядке стройном во вселенной Всё чередой проходит неизменной.Что в этом общего с изменчивой судьбой?Вы, составлявшие обманно гороскопы! Покиньте двор правителей Европы,Да и алхимиков возьмите всех с собой...Не больше веры вам, чем этим шарлатанам! Но, негодуя пред обманом,Отвлёкся в сторону, отчасти без нужды,От астролога я, хлебнувшего воды. Является живым примеромОн тех, которые, гонясь вослед химерам,Не видят пред собой действительной беды.

Заяц и Лягушки

Перевод Н. Юрьина

Раз Заяц размышлял в укромном уголке (В укромных уголках нет лучше развлеченья); Томился Зайчик наш в тоске — Печальны и робки все зайцы от рожденья.«Ах, – думал он, – кто так пуглив, как я, Тому на свете нет житья! Спокойно не проглотишь и кусочка, Ничто не радует, беды отвсюду ждешь,Трясешься день, без сна проходит ночка, — И так весь век живешь...– Зачем же, – скажут, – ты так мечешься тревожно? — Да разве страх осилить можно? Кто что ни говори, а я уверен в том, Что даже людям он знаком».Так Заяц размышлял, но размышлял с оглядкой. Опасность чуял он со всех сторон;Чуть листик шелохнёт, чуть тень мелькнёт, – и он Уж трясся лихорадкой... Вдруг наш зверёк, Среди своих печальных размышлений,Услышал лёгкий шум... Без долгих рассуждений Что было мочи он пустился наутёк. Не чуя ног бежит – и добежал до пруда. Что ж видит он? О чудо!..Лягушки от него к воде скорей бегут,Лягушек дрожь берёт, Лягушки скачут в пруд.«Ого! – промолвил он, – как пригляжуся, Так в этой стороне Таким же, как другие мне, И сам я кой-кому кажуся. Должно быть, я не так уж плох, Коль мог произвести такой переполох.Как! я один сумел повергнуть их в смятенье! Им чудится во мне Призыв к войне!»Да, для меня теперь уж нет сомненья: Как ты ни будь труслив, найдётся, наконец, Тот, перед кем и ты окажешься храбрец.

Петух и Лиса

Перевод О. Чюминой

На ветке дерева сидел, как часовой, Петух лукавый лет почтенных.И молвила Лиса, смягчая голос свой: «Брат! Из источников я знаю несомненных: Мир заключён меж нами навсегда. Тебе об этом объявляю И от души Тебя обнять на радостях желаю.Не медли и ко мне спуститься поспеши. Сегодня каждый миг мне дорог: Ведь сделать я должна миль сорок. Итак, боязнь отныне отложи, Свершай свои обычные занятья;Тебе и всем твоим поможем мы, как братья.В честь мира мы зажжём сегодня же огни. Приди скорей в мои объятья!»«Сестра, – сказал Петух, – ты не могла принесть Мне лучшую, желаннейшую весть, И от тебя сугубо Её мне слышать любо. Но вот борзых я вижу двух, Они во весь несутся дух, —Их, верно, шлют о мире к нам гонцами;Я с дерева сойду сейчас же к ним,И вчетвером союз объятьем закрепим». «Нет, озабочена я дальними концами, —Лиса промолвила, – мне нынче недосуг: В другой раз мы порадуемся, друг». Так, в хитрости своей дав маху, Во весь опор Лиса пустилась в путь. Петух же про себя её смеялся страху: Обманщика вдвойне приятно обмануть.

Воронёнок

Перевод И. Крылова

Орёл Из-под небес на стадо налетел И выхватил ягнёнка,А Ворон молодой вблизи на то смотрел. Взманило это Воронёнка,Да только думает он так: «Уж брать, так брать, А то и когти что марать!Бывают и орлы, как видно, плоховаты. Ну, только ль в стаде что ягняты? Вот я как захочу Да налечу,Так царский подлинно кусочек подхвачу!» Тут Ворон поднялся над стадом, Окинул стадо жадным взглядом: Из множества ягнят, баранов и овецВысматривал, сличал и выбрал, наконец, Барана, да какого? Прежирного, прематерого,Который доброму б и волку был в подъём. Изладясь, на него спустился И в шерсть ему, что силы есть, вцепился.Тогда-то он узнал, что добычь не по нём. Что хуже и всего, так на баране том Тулуп такой был прекосматый, Густой, всклокоченный, хохлатый, Что из него когтей не вытеребил вон Затейник наш крылатыйИ кончил подвиг тем, что сам попал в полон. С барана пастухи его чинненько сняли; А чтобы он не мог летать, Ему все крылья окорнали И детям отдали играть. Нередко у людей то ж самое бывает, Коль мелкий плут Большому плуту подражает:Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют.

Павлин, жалующийся Юноне

Перевод В. Жукова

Павлин Юноне говорил: «Меня Юпитер одарилПротивным голосом... В природеОн самый худший в птичьем роде...Уж я не то, что соловей!Простая птица, – а ведь пеньеЕго приводит в восхищеньеВесной всех тварей и людей!» Юнона в гневе отвечала:«О злой завистник! перестань!Тебе ль завидовать присталоИ возносить на небо брань?Не ты ли носишь ожерельеС роскошной радугой цветов,Что так похоже на издельеИз ловко собранных шелков?Ты только плачешь, забываяО том, что твой уж хвост одинПохож, каменьями играя,На ювелирный магазин!Скажи-ка мне, какая птицаС тобой сумела бы сравнитьсяТакою массою чудес?Нет совершенства в группе птичьей, —Но каждой птице дан удел,Особый признак и отличье:Орёл отважен, горд и смел,А сокол легкостью гордится,Ворона – вестник всяких бед,А ворон нам открыть стремитсяГлубокий мрак грядущих лет;И все довольны... Не мешало б,Друг, и тебе, забыв мечты,Не приносить мне больше жалоб,Чтоб не лишиться красоты,Которой мной отмечен ты!»