— И что мы будем делать? — спросила Лу, появляясь в гостиной. Котенок забился под кофейный столик и шипел на всех.

— Во-первых, — сказала Блэр, — надо накормить малыша. Майк сходит за кошачьей едой в магазин.

— Она же, наверное, голодная, — сказал Вейд. — Ты ей сначала дай чего-нибудь полакать.

— Точно! Пойду посмотрю на кухне.

Через минуту она вернулась с полной миской и подвинула ее под стол. Кошечка, видимо, и правда проголодалась, потому что с урчанием набросилась на еду. Голод у нее оказался сильнее страха и ненависти.

— Как мы ее назовем? — спросила Кэлси.

— Багира, — предложил Киф.

— Царапка, — сказал Майк, почесывая исцарапанный живот.

В спор вступила Блэр.

— Так, тихо. Будем рассуждать логически. Что мы знаем о ней?

Лу хмыкнула.

— Ничего. Мы нашли ее в аллее. И все.

— Предлагаю Али, — сказала Блэр. — Есть возражения? Решено, — сказала она удовлетворенно. — А теперь надо оставить ее одну, пусть осваивается. Пойдем во двор, займемся гамбургерами.

— Я умираю с голоду! — закричал Киф.

Вся семья направилась к двери. Вейд придержал Лу за локоть.

— Здесь всегда так? — шепотом осведомился он.

— Подозреваю — да, — шепотом ответила Лу. — И это еще не все. Вот посмотришь, как они будут пасти хомячков!

Витакер прибыл, когда уже начинало темнеть. Лу задремала в кресле после сытного обеда, состоявшего из нескольких гамбургеров, картофельного салата и свежемороженой клубники, и ее разбудил сердитый голос.

— С каких это пор в доме шагу нельзя ступить без того, чтобы не вляпаться в кошачье дерьмо?

— С тех пор, как в доме поселилась кошка, — ответила Блэр. — И закрой, пожалуйста, поскорее дверь, чтобы она не убежала.

Он закрыл дверь, подошел ближе, взял стул и поставил его рядом с креслом Лу.

— Здравствуй, Вейд, здравствуйте, дети, — сказал он, не садясь. — Предупреждаю: я не спал тридцать четыре часа. Прошу с вопросами не приставать, денег не требовать, так же как и машину. Я вам тоже докучать не буду. Все.

— Эй, пап, а дышать можно? — сказал Майк.

Лу открыла один глаз, посмотрела на Витакера и ответила вместо него:

— Можно, детки, можно. Но подальше от отца.

— Спасибо, — сказал Витакер, плюхаясь на стул. — Помираю.

Лу снова закрыла глаза. Зачем он ей нужен, такой занятый, а? Но она, конечно, знала ответ. Он затронул в ее в душе такие струны, которые не звучали уже много, много лет. Она даже как будто помолодела и снова захотела жить.

— Лу? — тихо, почти шепотом сказал он.

— Да?

— Он сжег дом престарелых.

Огонь снова стал преследовать ее. Ей пришлось открыть глаза, чтобы прогнать видение.

— Знаю, — ответила она со вздохом. — И он опять готовится поджечь жилой дом.

Витакер тронул ее за плечо.

— Лу, пожалуйста, расскажи мне еще раз, что ты видела, когда преследовала его.

— Ничего особенного. Только тень. Тень, похожую на огромную птицу, распростершую надо мной крылья.

— Жуткий образ.

Он откинулся на спинку, сложил руки на животе и закрыл глаза. Лу подумала, что он засыпает, но ошиблась.

— Ты же взрослая, уверенная в себе женщина, — снова заговорил Витакер, — далеко не истеричка. Почему он так испугал тебя?

— Ну… — помялась она и будто бросилась в холодную воду: — Понимаешь, я его чувствую!

Внешне он никак не отреагировал, но Лу ощутила, как напряглось его большое тело.

— Не понял. Объясни.

— Помнишь, я говорила, что смотрела на его пожар? Ну так вот… Я почувствовала его. Я поняла, что он там и что он наслаждается огнем. А потом он смотрел на меня! — Тут Лу отвернулась в сторону. — Я понимаю, в это трудно поверить, но… Я чувствовала его ненависть ко мне, я ему почему-то сильно мешаю… Мы как-то связаны…

— Значит, тебе надо ехать на следующий пожар.

Она вздрогнула.

— А зачем? Думаешь, я узнаю его? Думаешь, почую и закричу: «Ага, попался»?