— Поправляйтесь и не думайте ни о чем, Гарри. Выздоравливайте скорей.

— Конечно, а что мне еще остается делать? У меня просто нет другого выхода.

Его глаза закрылись. Лу на цыпочках пошла прочь, не желая мешать засыпавшему старику.

Она осторожно вышла и тихонько закрыла за собой дверь спальни. Как гостеприимная хозяйка, Хелен проводила гостью до крыльца.

— Ну как он? — спросила Хелен по дороге.

— Прекрасно, но, по-моему, у него кончилось действие болеутоляющих.

— Я могу дать ему лекарство лишь через час.

— Я уверена, он поправится, — сказала Лу. — Если возникнет какая-нибудь нужда, обязательно звоните, Хелен.

— Спасибо, — с невеселой улыбкой поблагодарила хозяйка дома.

— Ты где ходишь? — закричал Вейд, едва она открыла дверь.

— В разных местах. Почему ты спрашиваешь?

— Мы приглашены к Витакерам! Ровно к двум часам. Так что скорей переодевайся и пойдем. — Но надень что-нибудь посексуальнее, ради Бога. Нет, не ради Бога, а ради Витакера. У него тяжелые времена, ему хорошо бы отвлечься. У тебя есть платье с глубоким декольте?

Лу не выдержала и рассмеялась.

— Декольте! Это он просил?

— Обижаешь! Что я, сам не мог додуматься до такой простой вещи?

— Забудь об этом, — сказала она, поднимаясь по лестнице. — Это не дом, а питомник хомяков. И если ты думаешь, что я собираюсь предстать перед ними в соблазнительном виде, то ты глубоко ошибаешься.

— Монашка!

— Сводник! — бросила она через плечо.

Но все-таки предложение Вейда что-то в ней зацепило, потому что, открыв шкаф с одеждой, она глубоко задумалась. Действительно, что бы такое надеть?

В конце концов она решила остановиться на красно-коричневом костюме, купленном много лет назад и до сих пор ни разу не надетом. Он понравился ей тем, что подходил к фигуре, к цвету волос и не стеснял движений. Однако он висел в шкафу, потому что жалко было ходить в такой праздничной одежде на работу или тем более трепать его дома.

— Мама! — постучал в дверь Вейд.

— Иду!

Она гляделась в зеркало, не решаясь провести по губам помадой.

— Мама!

— Сейчас!

Сжалившись над сыном, она заторопилась вниз.

Вейд оглядел ее с большим интересом.

— Вот это да! Ты просто…

— …рыжая лиса.

— Нет, почему? Кинозвезда, — поправил он. — Черт побери, мама! Чего ты прибедняешься? Ты — потрясающая женщина, честное слово! Разве я тебе не говорил, что был известен среди учителей как «парень, у которого мать с аппетитным задом»?

Лу даже рот раскрыла.

— Бесстыдник!

— Ну ладно, пошли скорей. Как там Блэр без меня?

Еще не пришедшая в себя от психологических атак сына, она позволила ему сесть за руль. Когда она очнулась, они ехали по Хай-стрит, на двенадцать миль в час превышая установленную скорость.

— Сбавь, — сказала Лу.

— Зачем?

— Затем, что это моя машина. Хочешь полихачить — бери свою.

— Я бы взял, но она сломалась. Завтра буду чинить. Если будешь нудеть, — сказал Вейд, — я расскажу Витакеру про мнение учителей об отдельных частях твоего тела.

А ведь он такой, вполне может ляпнуть. Пришлось ей молчать всю дорогу.

Весна украсила двор Витакеров многочисленными цветущими кустарниками. Легкий ветерок раскачивал ветви небольшой мимозы, растущей у самого крыльца и бросающей на него узорчатую тень.

Вейд остановился, вылез и, обежав машину, быстро открыл ей дверцу.

— О-о, — восхитилась Лу. — Вот это джентльмен!

— Я давно уже выучился хорошим манерам.

Он подал ей руку с изысканной вежливостью. И тут открылась дверь. На крыльцо вышла Блэр. Ветер распушил ее волосы, и они сверкали на солнце золотистыми искорками.

— А ты даже цветов не купил, — прошептала Лу.

Вейд поглядел на мать отсутствующим взглядом.

— Зачем? Я преподнесу ей свое сердце! Что такое цветы?

— Боже мой, — вздохнула Лу. — Ты влюбился.

— Да, я схожу с ума от нее!

Они пошли к дому. Вейд смотрел на Блэр, Блэр смотрела на Вейда. Они отдалились ото всех и вряд ли замечали стоящую рядом Лу. Они обменялись приветствиями, и Лу прошла внутрь дома.

— Смотри! Они целуются! — послышался звонкий голос Кэлси из гостиной.