Желудок был полон, и перед мысленным взором Толяна уже живо проглядывались перспективы намечающейся технической революции во вселенском масштабе.

– Ну и я, грубо говоря, кроме всего прочего, могу еще и сварщиком. И токарем. Да и водила не слабый. Ментов только так делал на своем «Джипаре». Хотя думаю, командир меня из Армии не отпустит. – Удрученно покачал головой и с тоской посмотрел в спину Стаса. – И правильно сделает. Квалификация у меня сейчас все равно дохлая. Ворота к гаражу забабахать, двери, а под воду уже слабо.

Осознанье невосполнимой потери прежних трудовых навыков огорчило его и заставило на какое то время замолчать. Но громадье планов целиком и полностью завладело его сознаньем и, он, махнув рукой, на утраченные навыки и, заодно, на гнома, подступился к Стасу.

– Секи, командир, идею. Кинуть железную дорогу от Волчка до Лехи.… Или к Зореню в Соколень. Можно пока на лошадиной тяге. Я такую хохму по видаку видел. Просек? Какие бабки в казну нарубить можно! Предприниматели валом повалят. Это тебе не лошадка с дровами из лесу.

И погрузился с головой в математические вычисления. По его виду стало понятно, что государственная казна в лице не дальновидного волхва теряет баснословные барыши. Лишь одно могло пока сохранить жизнь Пивню, а вместе с ней, с этой бесполезной жизнью, голову на плечах, так это то, что об этих планах Толяна не ведал не сном, не духом.

– Толян, а рельсы, а колеса, а оси где возьмешь? – Попробовал опустить его с небес на грешную землю.

Но не таков был Толян, чтобы опустить руки, столкнувшись с такими пустяками. Идея окончательно завладела его существом, и такая малость никак не могла его смутить.

– А гномы? Ровин с семьей без работы сидит, а тут такой заказ.… Даже не дернутся. – Повернулся к Ровину и саданул в восторге увесистой рукой по гномьему плечу. – Правда, Ровин? Нет, командир, ты как хочешь, а с этим паразитом надо кончать по скорому и браться за реальное дело. Замочим его и вперед! Назначай министром железных дорог, а я тем временем кадрами займусь. Ну, и сочиню, что надо в смысле экономики.

Стас покачал головой. Жаль парня. Погибнет бесславной смертью под громадой монументальных планов.

– Ты бы лучше песни пел, дружище Толян, пока мы не добрались до черного колдуна. – Добродушно посоветовал он.
– И нашему почтенному гному время надо, чтобы по достоинству оценить твой грандиозный заказ.

Толян, опешив от неожиданного и крайне пошлого, предложения, округлил глаза и возмущенно воззрился.

– Какие песни, командир? Кишки прощание славянам играют, а тебе песни понадобились. Ну, так как? Отпустишь на железку?

– Толян! – Умоляюще простонал Стас. – Закрой фонтан. До твоих фантазий еще шагать да шагать.

Толян обиженно засопел и отстал, с головой погруженный в свои планы и, досадуя на отсутствие перспективного мышления у Стаса.

– В натуре дискриминация! – Стас рассеянно следил за ходом его мыслей. – Думает, что если Армия, так там одни лохи и никакого понятия о правильных пацанах. У которых одна извилина и та поперек спины в нижнем направлении. А что и другие есть, так не понятиям. А голова у бойца, тем более у командира, не только, чтобы приказы слушать, но еще и для много, для другого. А не только пятки вместе, носки врозь. Это и дурак умеет. Разве помешала бы ему канатная дорога или дешевенький фуникулер? Или паромная переправа?

– Толян, перестань ворчать.

– Хочу и ворчу! – Неуступчиво огрызнулся Толян. – А ты хоть и командир, а знаешь кто?

– И кто же? – Заинтересовался Стас.

– Сутенер, только еще хуже.

Стас поперхнулся дымом и застыл на месте.

– Поясни… - Потребовал он.

– Тот, который любит давить хорошие мысли у правильных пацанов. И тянет в прошлое.

– Рутинер?

– Один хрен! Только еще хуже. И похабней. Сутенер тело топчет, а этот реальные идеи. А идея в душе рождается. Тело отмыл, и как новенький. А душу как?

Вот тебе и Толян. Прост и доверчив, как пятирублевик, а поди ж ты!

Подошел к парню и виновато опустил голову.

– Прости, братишка. Голова другим забита.

Снова захотелось заглянуть парню в глаза. Хотя зачем? Занят сударь Толян настоящим мужским делом. И мысли у него сейчас, хоть и не складные, но настоящие, мужские.

– Глупость сморозил! Прости, дружище.

Отходчивое, хоть и нелепое сердце у Толяна. И как только к браткам попал? Романтикой соблазнился?

– Да, ладно, командир. Проехали. Без проблем. У меня у самого за пацанов жим-жим. Войтик, когда моча в башку ударит, с головой не дружит. Нарвется на неприятности, а я здесь.