Стихотворения и поэмы
вернуться

Сосюра Владимир Николаевич
Шрифт:

199. «День зелен, степь расшита шелком…»

День зелен, степь расшита шелком, безбрежны милые края, и птичьих песен в роще столько… Мне юность вспомнилась моя! За горизонт бегут дороги, поет серебряный ковыль… Там и мои босые ноги горячую топтали пыль. Тонули взоры в море красок, закат пылал и рдел вдали, и взгорья синие Донбасса куда-то в мареве текли. Крылом ветряк мне машет смело, и манят соловьи в простор… Там девушка одна робела, когда ее встречал мой взор. Несутся дней лихие кони, гудки над далями полей, и снег виски неслышно тронул… О, время зрелости моей! Кто юность позабыть посмеет? Взгляни: сверкает седина, но только песня не стареет, как прежде — молода она. 1947

200. «Он бросился под крик „вперед!“…»

Он бросился под крик «вперед!» на амбразуру дота смело, и захлебнулся пулемет под молодым и сильным телом. Упал он и погиб, как жил, — победно, искренне и строго. Своим он сердцем дот закрыл, чтоб отворить нам в жизнь дорогу. Последним взглядом он ловил весь мир с бессмертной красотою… И солнце падало в крови, благословляя смерть героя. 1947

201. «В серебро нарядились каштаны…»

В серебро нарядились каштаны, шумный день догорает быстрей, и январь через город туманный бродит в мутном огне фонарей. Он под снежными ветками бродит, что таинственно реют над ним, и на стеклах цветы он выводит леденящим дыханьем своим. Это знак, что уже из-за моря в путь-дорогу пустилась весна и в живом, обновленном узоре те цветы нам подарит она. 1947

202. «А дни, как тени, мимо, мимо, мимо!..»

А дни, как тени, мимо, мимо, мимо! Ты думою стремись за ними вслед. Пусть жизнь спешит вперед неутомимо, ты вслед за ней не запоздай, поэт. Крыло в крыло. Не отставай в стремленье. Всегда в пути, стремись на яркий свет, чтоб после не было суровых сожалений… Не отставай от времени, поэт. Пускай живет в словах, как звон в металле, бурливый путь прекрасных наших лет. Одной нам жизни, скажем прямо, мало… Не отставай, смотри вперед, поэт. 1947

203. «Сеет и сеет снежок…»

Сеет и сеет снежок, лег на просторы дорог. В рощице ветер встает, грустную песню поет. Сеет и сеет снежок. А под снегами зерно. К свету пробьется оно. Счастье заглянет в окно. Спит под снегами зерно. Сеет и сеет снежок… Что я свершил, что не смог?.. Небо в туманном снегу. Что еще сделать смогу? В сердце, что солнца полно, песен бросаю зерно, чтобы, весною созрев, словом взошел мой посев. Снежный туман, высота, солнцем душа залита, словно когда-то, давно… Будет весна-красота, Счастье заглянет в окно!.. 1947

204. «Как чудесно в поле!..»

Как чудесно в поле! Без конца бы шел. Тополя на воле, солнце, сад и дол. Вновь я юный, юный и веселый вновь… Телеграфа струны, пойте про любовь! Смолкли батареи, грозные в бою. Снял я портупею и шинель свою. После дней ненастья, стяг родной, алей!.. Счастье, счастье, счастье на земле моей! 1947

205. «Распелись птицами дубравы…»

Распелись птицами дубравы, шумят хлеба в краю родном. Подсолнечник золотоглавый за солнцем тянется лицом. Над ним плывет родное небо, согрето блещущим лучом. Я, как и он, всегда хотел бы к тебе повернут быть лицом. 1947

206. ПЛЕННЫЕ

К нам шли они ордой несметной, несли нам кровь и мрак разлук. Их нынче путь — не марш победный — подметок деревянных стук. Теперь умолк их крик нахальный, в их мутном взгляде — волчья жуть. В одежде полоненных дальний им надлежит осилить путь. Идут, махаючи руками, как автоматы, тени зла. Их проклинает каждый камень, моя земля их прокляла. На них глядит как из тумана мать, вся в морщинах горевых. Быть может, дочь ее — Светлану замордовал один из них? Они идут. Таких немало, познавших силу наших рук,— и хмуро слушают кварталы подошв их деревянный стук. 1947