— Я так сочувствую. Вам обоим.

Она снова зарыдала. Она не стеснялась Бена, она могла попросить его о помощи и открыто показать, как он был ей необходим. С Марком она не могла быть такой, какая она есть на самом деле. Ей надо было жить по им установленным правилам, быть тем, кем он хотел ее видеть.

— Ты хочешь, чтобы я приехал? Я могу улететь с первым утренним рейсом.

И что делать? Она задумалась. Пилар уже не вернешь.

— Я бы очень этого хотела, но в этом нет смысла. Я буду дома через пару дней.

— Ты уверена? Я не создам для тебя неудобств, и, если надо, я немедленно приеду. Ты хочешь?

— Очень. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Но лучше не надо.

— А… все остальное? — Он пытался не выдавать голосом ни свою заинтересованность, ни свое расстройство.

— Я не знаю. Мы должны будем это обсудить.

Он знал, что она имела в виду Марка.

— Ну что ж, теперь тебе уже не стоит переживать. Постарайся справиться с этим, и тогда мы вместе преодолеем остальное. Вы… собираетесь это делать в Штатах?

— Похороны? — Выговорив это слово, она думала, что умрет сама. Рука ее страшно дрожала. Она еще крепче сжала трубку. — Нет, Марк хочет, чтоб это было здесь. Все это не имеет значения. Я думаю, что и Пилар согласилась бы с ним. В любом случае я буду дома дня через два-три.

— Как бы я хотел избавить тебя от всего этого.

— Это… — она с трудом продолжила, — не имеет значения. Со мной будет все нормально. — Разве? Она не была уверена в этом. Никогда в жизни она не ощущала себя так неуверенно.

— Запомни, если я тебе нужен, я приеду. Куда бы я ни отправлялся в ближайшие несколько дней, я оставлю свой телефон, с тем чтобы ты могла всегда найти меня. Хорошо?

— Хорошо. — Она сделала попытку улыбнуться, сказав это, но лишь снова заплакала. — Можешь ли ты… можешь ли позвонить…

— Ким?

— Да. — Звук был похож на хлюпанье.

— Я сразу же ей позвоню. А сейчас иди домой и отдохни хоть немного. Дорогая, нельзя быть все время на ногах. Ты должна отдохнуть. Пойди и выспись. И как только ты вернешься, мы отправимся в Кармел. Без всяких условий. Неважно, что будет после этого, но ты поедешь в Кармел со мной обязательно. Мы погуляем по пляжу. Мы будем вместе.

Она зарыдала вовсю. Они никогда не будут вместе. Она никогда не будет снова гулять с ним ни по этому пляжу и ни в каких других местах. Этот кошмар поглотит ее одну навсегда.

— Дина, послушай меня, — сказал Бен. — Все это время думай о Кармел и не забывай, что я люблю тебя.

Она печально кивнула, будучи не в силах справиться со словами.

— Моя любимая, я с тобой каждую минуту. Будь сильной, родная. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя тоже. — Голос ее был еле слышен, когда она, повесив трубку, подошла к окошку, чтобы расплатиться за телефонный разговор, и вдруг упала на пол, лишившись чувств.

— Где же ты была? — Марк сидел в гостиной, когда она вернулась. Вид у него был изможденный, волосы взъерошены. — Прошла целая вечность, как ты ушла. — Это прозвучало как обвинение. Он изучающе смотрел на нее, допивая кофе. Глаза у него были красными от слез. Она выглядела ничуть не лучше, а намного хуже. — Где ты была?

— Я пошла проветриться. Извини. Мне нужно было подышать свежим воздухом. — Она поставила сумочку на стул. — Как твоя мать?

— Можешь себе представить, полчаса назад я вызвал врача, и он сделал ей укол. Она, видимо, проспит до полудня.

На какой-то миг Дина позавидовала ей. Какой легкий выход, но вслух свою мысль не высказала. Вместо этого спросила:

— А как ты?

— Нам предстоит тяжелый день. — Он скорбно посмотрел на нее и вдруг заметил грязные пятна на юбке. — Что случилось? Ты упала?

Она кивнула и отвела взгляд.

— Я, должно быть, переутомилась. Я споткнулась. Но это пустяк.

Он подошел к ней и обнял за талию.

— Тебе нужно выспаться.

— Хорошо. А как насчет приготовлений к похоронам?

— Я займусь этим сам. Тебе ничего не надо делать.

— Но я хочу… — Она снова отключилась, как будто теперь это было ее обычным состоянием.

— Не нужно. Я хочу, чтобы ты поспала немного. — Он отвел ее в спальню и усадил на кровать. — Тебе вызвать доктора? — Она покачала головой, затем легла, посмотрев на него таким душераздирающим взглядом, что ему стало не по себе. — Дина…