— Почему бы и нет? Она ездит с тобой, не так ли? — Дина вычислила это в конце концов. — Почему я не могу?

— Потому что… потому что это безрассудно. Несостоятельно. И — и дорого. — И потому что тогда он не сможет брать с собой Шантал.

— Дорого? — Дина приподняла бровь, слегка усмехнувшись. — Вот это да! Она сама оплачивает за себя?

— Дина! Я отказываюсь обсуждать это с тобой!

— Зачем тогда мы приехали сюда? — На ее продолговатом бледном лице неистово вспыхнули глаза.

— Мы приехали сюда отдохнуть. — Это были слова монарха, ее короля. Тема закрыта, он как бы давал понять.

— Понятно. Значит, все, что нам остается сделать, — дожить до конца выходных, быть вежливыми и вернуться обратно в Париж, делая вид, что ничего не произошло. Ты вернешься к своей подружке, через две недели мы вернемся в Штаты и будем продолжать как ни в чем не бывало. И как долго ты задержишься здесь на этот раз, Марк? На три недели? На месяц? На шесть недель? И потом ты снова уедешь неизвестно на сколько и с кем, а я буду сидеть одна в этом дурацком доме, похожем на музей, ожидая твоего возвращения. И снова, черт возьми, одна. Одна!

— Это неправда!

— Нет — правда, и ты знаешь это. И сейчас я тебе заявляю, что с меня достаточно. Что касается меня, такие дни ожидания окончились. — Она внезапно поднялась и хотела выйти из комнаты, но, встав на ноги, почувствовала головокружение. Дина на миг остановилась, глядя вниз и держась за кресло.

Он наблюдал за ней, не говоря ни слова, затем в глазах его появилось беспокойство.

— Тебе плохо?

— Нет. Ничего. — Она выпрямилась и пристально посмотрела на него издали. — Я просто очень устала.

— Тогда иди отдохни. Я покажу тебе твою комнату. — Он слегка поддержал ее за локоть, пока не убедился в том, что она твердо стоит на ногах, и повел через длинный коридор на другой конец дома. Они заняли спальню хозяев, великолепную комнату, отделанную шелком кремово-малинового цвета. — Почему бы тебе не прилечь ненадолго, Дина? — Она выглядела совсем неважно. — Я пройдусь.

— А что потом? — Она смотрела на него, сидя на кровати, таким несчастным взглядом. — Что мы будем делать потом? Я так больше не могу, Марк. Я не могу играть в эту игру.

Его подмывало спросить «В какую игру?», чтобы начисто отрицать все. Но он не сказал ни слова, и Дина продолжила, глядя ему прямо в лицо. Расширившиеся зрачки его глаз выдавали в нем явное беспокойство.

— Я хочу знать, что ты чувствуешь, что думаешь, что собираешься делать. Что изменится для меня теперь, кроме того, что у нас уже не будет Пилар. Я хочу знать, будешь ли ты и дальше видеться со своей любовницей. Я хочу знать обо всем, что ты полагаешь неприличным произносить вслух. Скажи мне об этом сейчас, Марк. Мне нужно знать.

Он тихо кивнул и подошел к окну на другой стороне комнаты, глядя на слегка приглаженные гряды холмов.

— Мне нелегко говорить о такого рода вещах.

— Я знаю. — Ее голос было еле слышно. — В течение первых девяти лет нашей совместной жизни я никогда не была уверена в том, что ты любил меня.

— Я всегда любил тебя. — Он говорил, не поворачиваясь, и она видела только его спину. — Я всегда буду любить тебя, Дина.

Она почувствовала, как слезы подступают к глазам.

— Почему? — Она с трудом произнесла слово. — Почему ты любишь меня? Потому что я твоя жена? По привычке? Или потому, что я действительно не безразлична тебе? — Но он не ответил, а только повернул к ней лицо, полное невыразимой боли.

— Неужели снова об этом? Теперь… так быстро после смерти Пилар? — Дрожь пробежала у него по лицу, когда он заговорил о Пилар. — Дина, я, я… просто не могу.

Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты, и она увидела, как он с опущенной головой ходил по парку. При виде этого глаза ее снова наполнились слезами. Последние дни показались ей как бы концом всей ее жизни. В тот момент она даже не вспомнила о Бене. В голове у нее был только Марк.

Он отсутствовал больше часа, а когда вернулся, то увидел, что она спала. Черные круги под глазами придавали ее лицу крайне изможденный вид. Впервые за многие годы на ней не было косметики, и по контрасту с малинового цвета покрывалом ее лицо казалось почти зеленым. Он побродил по коридору, пройдя через зал в кабинет, расположенный за ним. Некоторое время он сидел там, уставившись на телефон. А затем, как если бы в силу необходимости, стал набирать номер.

Она ответила после третьего телефонного звонка.