– Со мной тоже!

– Скажите, если вы сдадитесь, что им помешает передать трон Бахадуру - он ведь

уже сейчас готов на все. Прознатчики доносят, дядя встречался с миссионерами

Единого.

– Они поклянутся, что не причинят тебе вреда.

– Они держат клятвы, когда им это выгодно, - парировал правитель.
– А когда

невыгодно - с легкостью нарушают. Вам ли не знать! А на Бахадура мы вместе

найдем управу.

– И влезем в войну, а война - конец Джайсалмера.

– Согласен, риск есть. Но все мы когда-нибудь умрем. По-вашему, лучше медленно

сгнить, во всем повинуясь северянам? Раммохан-джи, вы ли это говорите?

– Сказать на людях я бы не решился, но мы одни... Не знаю, что вам

посоветовать, повелитель.

– Зато я знаю, - нетерпеливо произнес Валладжах.
– Прежде всего - у нас есть

наследник. Если случится худшее, и нас полностью уничтожат - даже в этом случае

он должен выжить. Нужно спрятать его, да там, где ни Бахадур, ни темесцы не

додумаются искать. Тогда мы с рани сможем бороться, и даже поражение не будет

означать конец всему.

– Смысл есть, - задумчиво ответил адмирал без флота.
– Но кто может спрятать

наследника так, чтобы не попасть под подозрение? Все наши придворные, увы, или

держат сторону Бахадура, или...

– Или нашу, но сражаться за наше дело не будут.

– Не всем же быть воинами.

– Не всем... А если кто и согласится, придворных проверят в первую очередь.

Это не годится. Может, кто-нибудь из твоих офицеров...

– А кто остался? Самые лучшие полегли! А нынешние командиры... Они все под

дудку Бахадура пляшут или тоже не захотят связываться.

– А храм Ритхи, или какой другой?

– И храмами Бахадур займется, уж поверь мне. Даром он, что ли, со жрецами

Единого общался? Может, кто из торговцев и ремесленников, что дворец обсуживают?

Они, конечно, нам не ровня, торговые касты - но годятся все, кроме

неприкасаемых... Погоди, есть мысль... Падмалати!

– Что за Падмалати?

– "Роза Сирохи", "жемчужина в короне Джайсалмера", "повелительница грез"...

Как там еще подхалимы зовут?

– Да что за роза такая?!
– нетерпеливо спросил Валладжах.

– Она из квартала Марджани...

Раджа сделал над собой видимое усилие, но сдержался. Только в голосе

прорезались опасные нотки.

– Не будь ты мне как отец... Раммохан-джи, как вы даже помыслить могли? Чтобы

мой сын - МОЙ СЫН!
– и жил в этом грязном доме?! Чтобы его вскормила публичная

девка?!

– Но ведь их прикосновение не оскверняет... особенно мужчин, - парировал

адмирал.
– И разве они не дышат тем же воздухом, что и мы, не едят ту же еду, не

страдают от боли и не радуются от любви? И они тоже ваши подданные.

– То, что вы говорите, Раммохан-джи, дерзко и необычно. Но вы правы: если там

и будут искать, то в последнюю очередь. Я никого из них не знал и никогда туда

не ходил...

– А я, хе-хе, многих. На некоторых из них можно положиться, как на самого

себя. Вот, к примеру, есть такая Лачи...

– Если хоть одна рискнет...

– Я так ее награжу, что ей больше никогда не придется торговать своей честью!

Как по команде, раджа и адмирал обернулись. В дверном проеме стояла юная

девушка в роскошной, расшитой золотом талхе. Изящные кисти были унизаны