Шрифт:
в заложниках будет рани.
Шакри передернуло. Он был воином, он не мог представить, что можно воевать с
женщинами и детьми. Но стоило вспомнить виденную как-то казнь даже не изменника,
а простого дезертира, как желание, пока не поздно, сбежать от сумасшедшего
темесца, исчезло.
– Есть выдвигаться к женской половине, - произнес воин, отдал честь и
отправился предупреждать Рудраки.
Пратап сам не заметил, как промелькнули какие-то коридоры, и показалась
знакомая широкая лестница, на которой, когда был свободен от службы, он встречал
жену. По дороге солдаты несколько раз встречались с гвардейцами. Знание пароля
бахадуровцев выручало неизменно: трижды они удачно расправились с небольшими
группами мятежников, еще пару раз встретили бойцов, оставшихся верными радже.
Они выполняли свои задачи, Пратап с ними расстался, хотя так и подмывало забрать
с собой. Для защиты женской половины нужно не меньше взвода, а у него всего
девять человек. Не взвод, скорее отделение. И пуль с порохом маловато - в
аккурат по караульной норме, если мятежники взяли в арсенале полную боевую
норму... Удержать с такими силами подступы к покоям рани будет нелегко, но
повелитель должен бить мятежников, а не бояться за жену и ребенка. Если не дать
мятежникам захватить заложников, их песенка будет спета.
– Стоять тут, - приказал Пратап.
– Нет, не на виду. Увидите вооруженных мужчин
– стреляйте. Помощи ждать неоткуда, тут могут быть лишь враги.
– Я сейчас!
– Есть, - отозвался Санджар.
– Иди, успокой жену.
Увы, приличной двери нет, лишь тяжелое бархатное покрывало, вышитое золотом:
никто и предположить не мог, что на женскую половину дворца будут ломиться
силой. А как бы хорошо - закрыть бронированную дверь и палить через какие-нибудь
амбразуры... Чего нет, того нет. Над покрывалом - колокольчик. Дерни за
веревочку - и рассыплются серебряные брызги негромкого звона. А уж
служанка-привратница позовет, кого нужно, или передаст, что следует.
– Кто?
Голос Амриты. Ей же лежать надо, кто ее тут посадил?
– Я, Пратап.
Покрывало откинуто смуглой, унизанной браслетами рукой. Юная женщина взглянула
на мужа и ойкнула:
– Что происходит?
Пратап оглядел себя и понял: он весь забрызган кровью, рука порезана кинжалом,
в ней едва оттертый от крови тальвар, а на ремне за спиной - мушкет, от которого
еще пахнет пороховой гарью. Штык красный от крови. М-да, в таком виде на женской
половине и правда не стоит появляться.
– Во дворце мятеж. Адмирал назначил меня командиром... остатков взвода,
поручил защищать женскую половину. Пока мы живы, вы все в безопасности. Спроси у
рани, можно ли выбраться куда-нибудь, где легче обороняться, и пусть позаботится
о наследнике.
– Царевич под присмотром кормилицы, на нее можно положиться. Выбираться будем,
когда скажет рани.
– Никто не пытался проникнуть?
– Нет, Пратап, да мы бы и не пустили.
– Интересно, как?
– Ну, о нас же позаботился повелитель, - неуверенно произнесла жена.
Пратап хотел спросить еще что-то, но его отвлек грохот выстрелов.
– Похоже, те, от кого мы вас охраняем, - произнес Пратап.
– Отобьем атаку, и я
приду.
Опираясь на руку мужа, Амрита приподнялась с поставленного у входа топчана и