Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
вернуться

Рождественский Роберт Иванович
Шрифт:

Третье Музыкальное

Третье Музыкальное, —помнишь ты или нетхудого и заикающегосякурсантадвенадцати лет?Которому сразу же далиогромный бас-геликон…Влезал я в него, как в удава,свернувшегося клубком.Не просто мы постигалинаукучасов строевых,а кроме —играли гаммыи ненавидели их.Гаммы плыли из комнатмуторно и тяжело…Но если случалось: в городучилищестроемшлои нашему взводу давалисьредкостные права, —уж как мы тогда старались, —не передашь в словах!Это была не работа,а исполненье мечты!Ревмя ревели тромбоны!Поддакивали альты.Кларнеты вовсю верещали,но голос ихсразу пропал,когда, прохожих прельщая,на совестьзабилбарабан!Все это летело в летонад строем знаменных пик.Трубы визжали!И флейтывпадали в щенячий писк.Нас в холод и в жар бросало.Была мостовая мягка.И были в груди у курсантовне легкие,а меха.Не затихая, дули!Мелодия нас несла!Синяя от натуги,по городумузыкашла.За нами бежали мальчишки,завистливые и растерянные…И мы входили в училище —гордые беспредельно!Но старшина Иващенко,вместо обычных похвал:«Бездарно было,товарищи! —оценку игре давал. —Вы только понять сумейтена данном этапеодно:каждому инструментуправо на жизнь дано.В каждом из них, — заметьте! —живая душа звенит.Но грохотом инструментаее нельзя заменить».Нас покидали силы,мы шли на обед неприкаянно…Спасибо тебе,спасибо,Третье Музыкальное!

Прорубают Арбат

Прорубают Арбат.Напрямик.Через уйму дворов.Камнисмачно скрипятна холодных зубах скреперов.Пробивают Арбат!Стонут черные балки стропил.Стенусталью дробят,и над городом кружится пыль.Пыль.Кирпичная тьма…Свет дрожит в одиноком окне…Как привыкли домак полусну,к тесноте,к тишине!Как привыкли дворы —романтичные,будто в кино, —к голосам детворы,к пенсионной игре в домино…Здесь смеются и курят,рождаются,любят и пьют…Нона собственной шкуреузнал яподвальный уют!Неглубокая лестницав наше жилище вела.Романтичная плесеньнад детской кроваткойцвела…Прогрызают Арбат!Обращаются хижины в прах.Только «МАЗы» храпяти буксуют на бывших дворах.Оседает окалинаи вздымается к тучам опять…Наша участьтакая —пробивать! прогрызать! прорубать!Это —наша забота,нелегкие наши дела:ненавидетьзаборы!И ставить дома из стекла!На земле, на громадинежить,с рожденья не ведая страха…Проклинаю романтикутьмы, подвалов, щелей и бараков!..Тяжело и рассерженноохнув,рушится навзничь стена…Не для нашего сердцаполусон,теснота,тишина.

История

История!Пусть я — наивный мальчик.Я верил слишком долго,слишком искренне,что ты — точнее всяких математик,бесспорнейсамой тривиальной истины…Но что поделать, — мальчики стареют.Твои ветрапо лицам их секут…Секунды предъявляют счет столетьям!Я говорю от именисекунд…История — прекрасная, как зарево!История — проклятая, как нищенство!Людей преображающая зановои отступающая перед низостью.История — прямая и нелепая!Как часто называлась ты — припомни! —плохой,когда была великолепною!Хорошей —хоть была постыдно подлой!Как ты зависела от вкусов мелочных.От суеты.От тупости души.Как ты боялась властелинов,мерящихтебя на свой придуманный аршин!Тобой клянясь,народы одурманивали.Тобою прикрываясь,земли грабили!Тебя подпудривали. И подрумянивали.И перекрашивали!И перекраивали!Ты наполнялась криками истошнымии в великанывозводила хилых…История,гулящая история!Послушай,ты ж не просто пыль архивов!История!..Сожми сухие пальцы.Живое сердце людям отвори.Смотри,как по-хозяйски просыпаютсябессмертные создатели твои!Они проглатываютнемудреный завтрак.Торопятся.Целуют жен своих.Они уходят!И зеленый запахвзволнованно окутывает их.Им солнце бьет в глаза.Гудки аукают.Плывет из труб невозмутимый дым…Ты станешьсамой точною наукою!Ты станешь.Ты должна.Мытак хотим!

«Кем они были в жизни – величественные Венеры?..»

С. Красаускасу

Кем они были в жизни — величественные Венеры?Надменные Афродиты — кем в жизни были они?..Раскачиваясь,размахиваясь,колокола звенели.Над городскими воротами бессонно горели огни.Натурщицы приходилив нетопленые каморки.Натурщицы приходили — застенчивы и чисты.И превращалась одеждав холодный ничей комочек.И в комнатестановилось теплее от наготы!..Колокола звенели:«Все в этом мире тленно!..»Требовали:«Не кощунствуй!..Одумайся!..Отрекись!..»Но целую армию красокхудожникгнал в наступленье!И по холсту, как по бубну, грозно стучала кисть.Удар!И рыхлый монашек оглядывается в смятенье.Удар!И врывается паника в святейшее торжество.Стекла звенят в соборе…Удар!И это смертельно для господина бога и родственников его…Колокола звенели.Сухо мороз пощелкивал.На башне, вздыбленной в небо,стражник седой дрожал…И хохотал художник!И раздавал пощечиныханжам,живущим напротив,и всем грядущим ханжам!Среди откровенного холодакраски цвели на грунте.Дул торжественный ветерв окна,как в паруса.На темном холсте, как на дереве,зрелитеплые груди.Мягко светились бедра.Посмеивались глаза.И раздвигалась комната.И исчезали подрамники.Величественная Афродита в небрежной позе плыла!..А натурщицам было холодно.Натурщицытихо вздрагивали.Натурщицы были живыми.И очень хотелитепла.Они одевались медленно.Шли к дверям.И упорнов тоненькие накидки не попадали плечом,И долго молились в церкви.И очень боялись бога…А былиуже бессмертными.И бог здесь был ни при чем.

Стихи о биотоках

1

Пронизаны ими земля и воздух.Они горячей вулканного жженья…Гудят биотокисердца и мозга —биотоки высокого напряженья.Они обжигают тебя и меня,дышать не дают.Раздавили!Загнали!Не умолкая звенят и звеняттревожные,прыгающие сигналы!«На помощь!На помощь!!»Кто их послал?Что гибнет? Любовь? Человечество? Совесть?Что гибнет, скажите?!.С утра допозднавлетают они в суматоху бессонниц.Гудят биотоки — за молнией молния.С востока и запада.С юга и севера…О, если б умел я,о, если бы мог яврагов убиватьбиотоками сердца!О, если бы стало возможно это!..А впрочем,куда воспаленному веку —отбросив скорости звука и света —со скоростью мыслипомочьчеловеку!..

2

Наверно, ученый меня б опроверг.Но я,отвергая мудреные толки,верю:если погиб человек,от негопродолжают идти биотоки.Они пронзают толщи глубин.И где-то у очень дальнего морята, которую он любил, —вздрогнети на часы посмотрит…Но это — о нем и о ней.А про нас?..Летят биотоки над Обью, над Волгой.Деревья вспыхивают, накренясь,от этой громадины тысячевольтной.Не спи! Я хочу так.Не спи!Не моги!..Ведь что-то случилось! Случилось! Я знаю…Понять не могу лишь, друзья иль враги —твои, —я их так отличаю, —сигналы.Я их, как свиданье с тобой, тороплю.Летят они!Ты их исправитьне можешь!..И если значат они:«Не люблю…» —ты вздрогнешь.И на часы посмотришь.

«Не ночь, а просто…»

М. Озеровой

Не ночь, а простосорок минут сумерек…К тебе есть просьба:бежим от запутанной сутолоки!Туда —где простор,где река тяжела и покорна…Там дремлет костертогосчастливого года…Мы выйдем из лодки,дождемся полночного часа.И угли холодныевдруг покраснеют от счастья!И вновь мы привыкнемк росе,к шорохам чутким…Пылать травинкам!Гореть березовым чуркам!..А нам —помолчать.Погрустить, если будет охота…И снова начатьот костра счастливого года!Всю душу проветрить.Все тайные мысли проверить.И сердцу поверить.И теплым коленям поверить…И праздничным вечеромна главной площади городапусть вспыхнет навечнокостер счастливого года!И пусть он согреетвсе руки, все клятвы, все просьбы…Поедем скорее!Поедем,пока не поздно.

Кино в Улан-Баторе

Скачки на экране! Скачки! Скачки!В клубе Улан-Батора народу полно…Пожалуйста, не ждитевосточной сказки.Я расскажу о том, что было в кино.А в кино было вот что:летели по экранукони, распластанные в серой пыли.И было непонятно,и было очень странно,что они должны еще касаться земли!Наверное, сейчас оникопытами бабахнут!И растают в небе на несколько дней…Сзадистаричок причмокивает губамии стонет в истоме, глядя на коней!..Справа — мальчишка!Сколько ему?Сколько?Десять?Двенадцать?Возраст — ни при чем!Он что-то мне восторженно вопит по-монгольски!И на поворотахтолкает плечом!..А кони разворачиваются под фырканье сочное.Проносится над степью реактивная медь!..В зале только цоканье, цоканье, цоканье!И зрителипривсталис нумерованных мест!Попробуй-ка вот этих с седла опрокинь!..А фильма я не помню(такой вышел случай).Ведь, если честно, фильм был плохим.Зрители —были намного лучше!