Мы – политики.Да!Политики.Каждой мелочью.Всеми фибрами.И за будничными кефирами.И за праздничными пол-литрами.Собираемся мынечаянно, —дым табачный стелется низко…Каждый вечер —как чрезвычайноезаседаньеСовета Министров.Здесь становится близким — дальнее.Здесь чужое становится — личным!..«Как в Свердловске проблема питания?..»«Как в Игарке с вопросом жилищным?..»Презираемответы туманные!Но отмалчиваться не разрешаем.«Как там Франция?»«Как Германия?»И опять:«А что с урожаем?..»Интонацию вопросительнуюмы недаром выбрали сами.Заседаем мыбез президиума,но зато — с оживлением в зале!..Деловито и непреклонновозникают над мирными чайникамидоморощенные Свердловы,заикающиеся Луначарские!Шаумяны из Архитектурного!А еще Дзержинские с Горного…Наши споры порой —непродуманны.Наши мысли порой —рискованны!Только я это слушаю с радостью!И рискованность такуюславлю! —Значит, в жизни мы разбираемся!Значит, сильные мы, а не слабые!Значит, мы и вправду — огромные,если житьне желаемощупью!Значит, все это наше! Кровное!Наше личное.Наше общее.Дипломаты мы пусть неважные.Не четаседым и прославленным…Только хочется нам, товарищи,чтобы все на землебыло правильным!Справедливым.Гордым до зависти…Брось, приятель, глухим казаться!Брось ты хмыкать:«Нас не касается…»Нет, касается!Ох как касается!!В этих спорах себя открыли мы…И над яростью наших беседв дымной комнатемашут крыльямиопоздавшие птицыгазет.
Зал ожидания
Мы в зале ожидания живем.Любой из насвсе время ждет чего-то…Начальника у дома ждет шофер,поигрывая ключиком от «Волги»…Вот аккуратный старичок в пенсне.Он ждет.Он едет в Вологду за песнями.Старуха,что-то бормоча о пенсии,блаженно улыбается во сне…Безропотного мужа ждет жена…Девчонка ждет любви.Ей очень боязно.А на девчонку смотрит старшина —и у него есть целый часдо поезда…Ждет поворота лоцман —скоро мель.Учитель ждет решения примеров.Ребята ожидают перемены.Колхозы ожидают перемен.Разбуженная,ждущая странаи целый мир, застывший в ожидании…За нами — штормовая тишина!За нами — нашей силы нарастание!Мы ждем открытий.Мы друзей зовем.Друг другу говорим слова несладкие…Мыв зале ожидания живем!Но рукив ожиданиине складываем!
Переезжает роща
С ума сошла роща.Переезжает роща.Деревья взволнованы,они кричат:«Едем!Со всеми манатками,с гусеницами мохнатыми,с росою позванивающей,с жуком-короедом,с божьими коровками,с паутинной проседью…Давайте в кузове машинприсядем по традиции…А потом подымемся.А потом тронемся…Ну а как — с птицами?Как же быть с птицами?Прилетят птицыголубыми клиньями.Над землей забьетсяудивленный плеск…Покружат, потужат,разведут крыльями.Внизу вместо рощи —голая плешь…»А в коридоре поезда,в коридоре поездаслышно, как колесаразговор ведут…Мы едем,мы едем,хотя нам тоже боязно:вдруг прилетят радостии насне найдут?
Назым
А у Назыма был голос протяжный.Руки добрыебыли у Назыма.У Назыма был характер бродяжий,а в глазах былавеселая сила.Что любил он?Он любил час, в которыйможно лишь необъяснимо проснуться.И увидеть город — странный, готовыйот мальчишеского солнцазадохнуться.Он с друзьями любил за стол усесться,смаковалвина грузинского терпкость.Говорил:«Пью за врачей!За то, что сердца —пусть обычного —они не могутсделать…»Только разве он бы смог жить с обычным?Нет!Конечно, не смог бы.Это ж ясно…Он любил погарцевать в тосте пышном.Он придумывал шуткии смеялся,как ребенок, шоколадку нашедший,на два городатепло излучая…А еще он любил добрых женщин.(Правда, злыеему тоже встречались…)Называли добряком его иные.Называли чудаком его нервным.Я не буду спорить,но знаю поныне:добряком он не был.Чудаком — не был.Человеком и поэтом был.Всего лишь.Человеком и поэтом.И только…Если он говорил о ком-то: «Сволочь!» —значит, это была сволочь.Точно!..Говорят, что были проводы щемящи.Невесомые цветы леглина плечи.И звучали похоронные марши.И текли заупокойные речи.Он не слушал.Он лежал.Смотрел на солнце.И не щурил глаз — наивных и дерзких.Было гулко.Было очень высоко.Так высоко,как бывает только в детстве!..Потеряла женщина мужа.Потеряла женщина сына…Я не верю в эту смерть,потому что —как же может Земля без Назыма?
Дипломатам нашим
Ю.Воронцову
Дипломаты,дипломаты, —протокольная работа…Где-тона земле громаднойвозле самого Тобола —ветра теплое движенье,тихий голос:«Сынку… Сынку…»Сын —как в добровольной ссылке.Как в бою.Как в окруженье.Там не сладко.Там – опасно.Там протяжные туманы…Сын — не без вести пропавший.Все о нем известно маме.Но приказ — суров и точен(небольшое утешенье) —сын не может,сын не долженвыходить из окруженья…На конверты смотрит мама, —буквы ровные – нелепы.А на заграничных маркахкороли и королевы.Пишет сын, что все нормально,жаль — погода утомила…Дипломаты,дипломаты —на переднем крае мира!Дни —то медленно, то быстро,только никогда не праздно.Как легко вам ошибиться!Как вам ошибиться страшно!Это стоит многих жизней.Есть невидимые нити, —вы ошиблись —и ошибсядоменщик с Большой Магнитки.И ошибся академик.И скрипач смычка не тронул.У шахтера — день потерян.У хирурга — скальпель дрогнул.Вмиг спокойствия лишилисьлюдисамых разных званий.И уже странаошиблась!Вся!Которая за вами!Будет флаг багровый битьсяи под ветром не сгибаться…Как легко вамошибиться!Как нельзя вамошибаться…Светятся окошки в МИДе.Телетайп стрекочет важно…Что-то завтра будетв мире,нервном,как работа ваша.
Оптимисты
Оптимисты!Вас я зовуволноваться, недосыпать!Раздуватьмолодую зарю!Поворачивать реки вспять!От дождей не прятать лица.Веритьв завтрашнюю строку.Называть подлецом — подлеца.Хохотатьв глаза дураку!Предвкушаю вопросики вздорные,вижубегающие зрачки:«Оптимисты? Это которые?Говорливые бодрячки?..»Бросьте!Мне самому противныжизнерадостные кретины!Я — пока мой час не истек —всеми силами,всем нутромненавижу щенячий восторг!Презираю дешевый гром!Проклинаю надсадный визг!И считаюличнойобидойбледно-розовый оптимизм,показухувысотных шпилей!..Сквозь взъерошенную листвураскаленные трубы трубят…Оптимисты!Вас я зову!Настоящихзовуребят!Предъявить на планету права!Дать землемолодую кровь,разобраться — почем словав самом яростномиз миров.Мы — дотошные.Мы — громадные.Наш характер упрям и ершист.Не позволимсебя обманыватьмы — которые вышли в жизнь!Это нам,крутым и бессонным,мирубудущее дарить…Мы еще прикурим от солнца!Если только будемкурить.
Ночью
Как тихо в мире!Как тепло…А еслив этой тишинеты — мне назло,себеназло —усталадумать обо мне!И номер набрала рывком.И молча отворила дверь…Я, может, даже не знакомс ним — постучавшимся теперь.А если и знаком,так что ж:он – чуткий.У него — душа…И вотв ладони ты идешьк нему,белея и дрожа!Не понимаешь ничего…А простыни — как тонкий дым…И называешьтыего —забывшись —именем моим!И падаешь, полужива.И задыхаешься от слез.И шепчешь жаркие слова.Все те.Все самые.Всерьез!А сумрак — будто воспален.И очень пьяно голове…Телефонистка – о своем:«Алло!Кого позвать в Москве?..»«Кто подойдет…»Наверно, ты.А если он, тогда…Тогдапусть вычеркнется навсегдатвой телефон!..Из темнотыприходит медленная боль.А я уже над ней смеюсь!Смешно,что я вот так с тобойто ссорюсь,то опять мирюсь!И мысли пробую смягчить,весь — в ожидании грозы…Как долготелефон молчит!Как громко тикаютчасы!
Третий лишний
Третий лишний за столом.Третий лишний…Ты прости,я не хочу, чтоб он слышал,как мы шли, качаясь, горным Алтаем,как ловили дождьиссохшими ртами.Как вода кипела, булькала в моторах,как я писем ждалтвоих,суматошных.Как река темно неслась в закат рыжий…Третий лишний за столом.Третийлишний.Я его отлично знаю — ты не смейся.Не успел он изменитьсяза месяц.Расторопный, будто пес на охоте.Любознательный, как врачна обходе.То нахален,то предельно аккуратен…Очень въедливыйу парня характер.Так и лезет в друзья!Так и липнет!..Почему-то он везде — третьим лишним.Иногда мне егодаже жалко:все глядят на парня,будто на жабу!Раздраженно смотрят,тошно смотрят.И прощаются с ним.И руки моют.Появление его засекают.Разговорыпри немзасыхают!Вот и мне, понимаешь, неохота…Пусть рассказывать я будупро погоду!Про погоду, про сиреневые горы,про великиетаежныезаконы!Про порог под названьем «Не последний!».И про дымчатые ноздри оленей.И про то, как дождь тугойбил по листьям…Третий лишний за столом.Третий —лишний!Он настойчив.Он садится поудобней.У него, наверно, времени — бездна…Хватит!Я сейчас скажу ему:– Топай!!Для кого-то из наснетместа!
