— Нет, — рассмеялся я, — сегодня у моей жены в планах — принять горячую ванну.

Она наклонила голову.

— У нас полно дел поважнее.

— Нет ничего важнее тебя.

Я прижался к ней. Она рассмеялась.

— Я серьёзно. Дай мне час, два максимум, и тебя будет ждать горячая ванна.

— Ты серьёзно?

Она снова заплакала, на этот раз от радости.

— Серьёзно. Можешь полежать, сколько тебе захочется, отдохнуть, как следует вымыть Элларозу, искупать Люка с его уточкой. Потом в этой воде постираем одежду. Ну, как тебе такие планы на день?

Я обнял её, она обхватила меня руками. По её лицу текли слёзы счастья.

— Отдохни. Я поговорю с Винсом, проведаю остальных.

Она легла на кровать и свернулась калачиком под одеялами. Я вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.

На диване в гостиной под грудой одеял громко храпел Тони. Он постоянно брал ночное дежурство, и когда я вернулся под утро, он встретил меня в вестибюле. Занавески на окнах были задёрнуты, в комнате стоял полумрак. Я не стал будить его и вышел в коридор.

Почти никого не было — все ушли в центры помощи, где им предстояло простоять в очереди за едой несколько часов. Дома было тихо.

Рядом с бочкой в лифтовом холле стоял Рори. Он набирал воду в бутылку. Я кивнул ему, он поглядел на меня, тоже кивнул и прошептал: «Доброе утро». Затем он поднялся и пошёл к лестнице.

В конце коридора под кипой одеял спали два человека.

За баррикадой из коробок, которая отгораживала наш конец коридора, сопел Винс. Я тихо прошёл мимо него и постучал в дверь Бородиных.

Через несколько секунд Ирина открыла дверь. Александр спал в кресле, на плите стоял чайник. Ирина спросила, не нужно ли мне что-нибудь, и заверила, что у них всё в порядке. Когда на её вопрос о Лорен я сказал про вшей, она кивнула и пообещала дать мне мазь для неё. Мужчинам же, по её словам, было бы проще просто сбрить волосы.

Интересно, что Бородиных никто не просил поделиться. У них, похоже, был бесконечный запас чая и галет, но они дали всем понять, что никому мешать не будут, и, что ещё важнее, никто не должен мешать им. Я, однако, часто замечал, как Ирина давала порой печенье детям в коридоре, и Люк понимал, что это нужно хранить в секрете, даже от меня. Через десять минут и десяток печенек, я подлил себе в кружку ещё чая и вышел в коридор.

Винс проснулся, но глядел перед собой полусонными глазами.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — поинтересовался я.

— Нет, — тихо ответил он. — У меня раскалывается голова, болят все суставы… кажется, я заболел.

Я невольно отступил назад. Может, мы ошибались? Птичий грипп?

Винс засмеялся.

— Не извиняйся. Лучше надеть маски. Даже, если это обычная простуда, незачем рисковать.

Он поднял на меня усталый взгляд и почесал голову.

Может, сказать ему про вшей?

— Тебе принести воды, аспирина?

Он кивнул и откинулся на диван, снова почёсываясь.

— Яичницу с беконом? — пошутил я.

— Завтра, может, — раздался его вялый смешок из-под одеяла.

Я вернулся в квартиру Чака и тихонько похлопал Тони по плечу.

— Винс себя плохо чувствует, Лорен — тоже, — взволнованно прошептал я, Тони тряхнул головой, чтобы проснуться. — Никого сюда не пускай и надевай маску, если пойдёшь куда-то.

Он потёр глаза и кивнул. Я направился в ванную, взял маски, аспирин и бутылку воды. В другой комнате рядом с Чаком спала Сьюзи, я подошёл к ней и сказал то же самое.

Я сам надел маску и вышел в коридор. Винс уже сидел за компьютером. Я налил воды в кружку на столе, и он запил аспирин. После тоже надел маску.

— Наши старые знакомые не объявлялись? — спросил я.

Он открыл несколько карт.

— Нет, пока.

Я не решался спросить его.

— Как ты себя чувствуешь? Сможешь мне помочь в одном деле?

Он потянулся и зевнул.

— Конечно. Что нужно?

— Набрать ванну.

— Можно зайти?

Из-за двери послышалось приглушённое «угу».

Я открыл дверь в ванную и улыбнулся, увидев мою жену в ванне, полной пены.

Ирина дала мне обещанное средство и частую расчёску. Она пояснила мне, как лучше всего вычесать вшей: прочёсывая волосы от самых корней, быстро пройти всю голову ото лба к затылку.

На то, чтобы набрать ванну, потребовалось куда больше времени, чем я обещал.

В бочках в холле, увы, почти не осталось талой воды. И Винс не сказал ни слова, когда я потащил его с собой на улицу с пустыми вёдрами.

Выйдя наружу, я понял, в чём была проблема. Снег на улице покрывала грязная корка льда.