–  Настанет день, прогонит ночь... - девушка начала тихонько напевать песню, подходившую под настроение, странно грустное в преддверие дождя.

–  Мы вместе у окна сидим и ждем, когда польется дождь... – мягко докончил строку темноволосый парень, неслышными шагами подходя к окну.

Она повернула голову и улыбнулась пришедшему.

Тайрел нерешительно протянул руку. Она не отстранилась, и он задумчиво тронул ее распущенные волосы, ласково пропустив сквозь пальцы темные пряди. Разговаривать почему-то не хотелось; он почувствовал и уловил ее настроение.

–  Нам при дожде всегда везло, на радость - или всем назло... - словно в ответ на ее слова, за окном грянули первые раскаты грома. Сразу резко стемнело, по листьям забарабанил дождь.

Ветер изменил направление, и ливень внезапно обрушился на подоконник. Она не ушла, просто закрыла глаза, подставляя лицо дождю, и стоящий рядом человек сделал то же самое.

...Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, все же успев промочить их до костей. Последние лучи солнца падали прямо в окно, преломляясь бликами в каплях на зеленых листьях. Тьма в комнате рассеялась, стало светло, как бывает только вечером после грозы - золотой с оранжевыми отблесками свет.

– Душ на халяву! Неужели я был таким пыльным?
– он шутливо помотал головой, и брызги разлетелись во все стороны.

Девушка отбросила с лица мокрые волосы и счастливо рассмеялась в ответ - грусть ушла, смылась дождем; природа обновила себя, и с ней обновились и те, кто не стал прятаться от грозы. Она ощущала биение своей стихии, стихии Жизни, во всем, что ее сейчас окружало. Невыразимо хотелось этим поделиться, дать почувствовать, как ощущается пульс природы.

– Я чувствую себя так, будто заново родилась, - просто ответила она.
– Все вокруг какое-то... новое.

Он с удовольствием вдохнул свежий после прошедшей грозы аромат мокрой листвы и мягко сказал:

– А в этом новом... будет место для меня?

Девушка поймала в ладони солнечный зайчик и молча улыбнулась в ответ...

ГЛАВА 6

Рано утром, едва дождавшись рассвета, неугомонная Джессика деликатным стуком в дверь разбудила своих соседей по коридору. Деликатным-то деликатным, но нельзя сказать, что совсем уж незаметным, посему и игнорировать сей раздражающий фактор оказалось бедным магам не под силу. И если Майя встала легко и весело, сияя точной копией сестричкиной улыбки, то Серж сопротивлялся ещё долго: стенал и кряхтел из-за двери, изображая бурные страдания, пока Майя не пригрозила выломать двери.

– Нет, я понимаю, Александр Македонский, конечно, великий полководец, но зачем же стены крушить?
– совершенно нормальным - безо всяких стонов - голосом спросил Серж.

Джессика в ответ сладким голосочком объяснила, что издаваемые лидером звуки свидетельствуют о наличии у него некоей загадочной, но весьма тяжёлой болезни, находящейся на пике обострения. И что их, сестричек, долг состоит в том, чтобы как можно быстрее проникнуть в комнату и облегчить страдания больного, даже если при этом девушки рискуют оскорбить свои взоры лицезрением обнажённых лидерских телес. При этом близняшки злокозненно хихикали и даже выражали готовность сбегать за Лексом, дабы дверь сподручнее выносить было.

– А сиделкой посадим Эрику!
– дала волю фантазии Майя.
– Она будет рассказывать тебе нравоучительные сказки и душеполезные истории, а в промежутках следить за неукоснительным соблюдением строгого режима!

Неизвестно, чего Серж испугался больше: незапланированного стриптиза вследствие выломанных дверей или добрых сказок Эрики, но в коридоре он оказался уже через пять минут, свежий, почти элегантный и даже благоухающий парфюмом. Подарив сестричкам по дружескому поцелую в румяные щёчки, Серж бодро отрапортовал, что вполне проснулся, скорбями телесными не обременён, посему готов к труду и обороне. И так незаметненько повёл девушек куда-то в сторону кухни. Разумеется, путь к сердцу мужчины пролегает отнюдь не через желудок, в этом он твёрдо уверен и голову оторвёт любому, кто намекнёт, что это не так.... Но, наверное, он, то есть, путь, всё-таки лежит где-то рядом с ним, то есть, с желудком.

– Что-то ты помятый немного, - заметила Джессика, критически обозревая действительно слегка потрёпанную, несмотря на все старания, физиономию Сержа, - Признавайся, чем всю ночь занимался?

– Думал!
– гордо ответствовал лидер.
– Всю ночь напролёт, представляете?! Да ещё Тайрел, чтоб ему пусто было, одолжил вчера утюг, а вернуть не удосужился!

– Какой утюг?
– осторожно уточнила Майя.

– Какой-какой, обыкновенный.
– Серж пожал плечами.
– Которым он каждое утро красоту перед зеркалом наводит. И нет бы свой завести - всё у меня клянчит. Мне-то в принципе не жалко, я редко им пользуюсь, но сегодня эта скотина меня подставила капитально! Даже вы заметили, что я слегка не в форме. Вот незадача-то!
– всё это Серж говорил с абсолютно серьёзным лицом, словно его заклятый оппонент и впрямь ежеутренне утюжил лицо, да ещё и, склеротик этакий, порой заныкивал казённое имущество.

Джессика нервно хихикнула, захлопнула рот и пообещала справиться у Тайрела на предмет возвращения утраченного имущества.

– Не надо, девоньки, не стоит вам вмешиваться в это дело, это наши внутренние, сугубо мужские заморочки, - грустно попросил Серж.
– Я сам с ним разберусь, чай, не впервой.

На этой оптимистической ноте троица валилась на кухню, где, всем на удивление, обреталась одна лишь Эрика, мужественно сражавшаяся с завтраком.

– Сегодня на завтрак творожная запеканка, - сообщила девушка после приветствий.
– Я сама готовила. Надеюсь, вы любите творожную запеканку.