Альтаир охрип. Тяжело дыша, он стоял над отцом, сжав кулаки. Кухарки смотрели на происходящее, разинув рты, Тобиас так и не показался из кухни, хотя, безусловно, слышал каждое слово. Каспер потрясенно смотрел на сына, его нижняя губа подергивалась, а руки дрожали как после сильной попойки.

– Мы закончили, отец?
– каждое слово давалось Альтаиру с трудом.

Каспер не ответил. Он еще с минуту неподвижно посидел, затем вдруг опустил голову и спрятал лицо в ладонях. Такой поворот, вызвал в душе Альтаира новую волну чувств. Ему стало жаль отца. И в то же время, он ненавидел его за все, что тот сделал. Ему хотелось снова и снова повторить свою пламенную речь, припомнить ему все обиды. Парню казалось, что он упустил еще немало ошибок отца. И в то же время, хотелось извиниться за все гадости, что он тут наговорил. Ему хотелось подойти, обнять плачущего отца, и в то же время, хотелось схватить того за темные волосы и быть лицом об стол. Его тошнило, он стал задыхаться, на него вдруг навалилась страшная усталость, а ноги налились тяжестью. Альтаир, пошатываясь, двинулся прочь из кухни, по дороге задев еще один стул. Он сильно ударился об него коленом, но даже не заметил этого. Ему хотелось покинуть эту комнату, убежать далеко. Дойдя до двери, он с силой ударил по ней и пулей вылетел наружу, однако столкнувшись с кем-то, он упал обратно. Альтаир резко вскочил, и увидел в дверях огромного Элиота Бирта, который как раз собирался войти в обеденный зал.

– Разуй глаза, ублюдок, - прошипел Альтаир, и, протиснувшись мимо изумленного гиганта, быстрым шагом двинулся по направлению к холлу.

Ему хотелось завопить. Ему хотелось зарыдать...

В ОЖИДАНИИ АКСЕЛЯ.

Попасть в город оказалось непросто.

"Чертова субботняя ярмарка"

Стоя сейчас в длиннющей очереди, состоящей в основном из ругающихся селян, Айала пожалела, что так скоро покинула телегу кожевника. Воровка старалась держаться в тени, подальше от лучей солнца, пронзающих не хуже копья. Она и забыла, насколько ужасны дни ярмарок, которые проводятся в каждом крупном городе имперской провинции. А Харгал был как раз одним из таких. Третьим по величине, после Розервута и Эсверга. Девушка смогла, наконец, стать под тень гигантских ворот, у которых сгрудились стражники, которые поверхностно досматривали каждую проезжающую телегу, и не упускали случая побраниться с торговцами (те, в свою очередь, обожали браниться). Спустя какое-то время, Айала достигла пропускного пункта, и развела руками, показывая, что у нее ничего нет. Судя по плотоядному взгляду ближайшего к ней стражника, тот был бы совсем не прочь осмотреть ее более подробно. Оказавшись за воротами, девушка поправила свой плащ, и вслед за людским потоком поспешила покинуть посты стражников, направляясь к первому жилому кварталу. Айала обладала феноменальной памятью на местность, поэтому уверенно продвигалась к месту встречи, что назначил ей ее приятель.

"Аксель. Чертов идиот снова влип в неприятности"

Что ж, совсем не удивительно. За неимением другого определения, Акселя можно было назвать другом Айалы. Ее понятия о дружбе давно погибли, вместе со старым Мариусом Борном, там, в Эсверге. А что касается Акселя...она была должна ему. Выходец с Севера, Аксель обладал могучим телосложением и суровым лицом. Однако, как ни удивительно, боец из него был никудышный. Но еще худшим из него оказался вор. Несмотря на все неудачи, Аксель продолжал с достойным старого осла упрямством искать себя в этом нелегком ремесле. И только необъяснимое везение бесчисленное число раз спасало его шкуру. Чаще всего, это самое везение действовало руками Айалы. После каждого раза, когда Аксель просил Айалу о помощи, она клялась и себе и ему, что это последний раз. Он, в свою очередь, клялся больше не просить ее о помощи. Затем просил снова. И она не могла отказать. Перед ее взором возникала картина: маленькая тринадцатилетняя девочка, обезумившая от страха и голода, пытается отбиться от кучки мальчишек, которые норовят стянуть с нее грязное платье, при этом мерзко посмеиваясь. Она от ужаса не может кричать, лишь тихонько плачет. Затем, подбегает другой мальчик, и, размахивая здоровенной палкой, отгоняет малолетних насильников. И те уходят, несмотря на численное превосходство. Ведь этот мальчик такой большой, и кричит совсем как взрослый. Впоследствии, Аксель признался, что испугался не меньше самой Айалы, и просто решил взять мальчишек на испуг. С тех пор они вместе воровали, вместе укрывались от проливных осенних ливней, жавшись поближе друг к другу под навесом, на пустынном ночном рынке. Потом Айалу забрал к себе Мариус Борн. Но поднявшись, девушка не забыла о тех, кто ей помогал. Правда, из той кучки оборванцев, с которыми бродила по рынку Айала, в живых остался один лишь Аксель. Она помогла ему выпутаться из кучи проблем, которую навалил на себя сам парень. Аксель, пожалуй, был единственным, кто знал настоящее имя знаменитой Шиваны. Он даже пару раз наводил девушку на интересные дела. Солнце, в тени высоких казарменных зданий не припекало так сильно, как у ворот, поэтому девушка немного расслабилась и слегка запахнула свой плащ. Мимо двигалась группа стражников, направляясь к воротам - дневной патруль приступал к работе. Айала прошла, наконец, к началу первого жилого квартала. Там и начинался Харгал - петляющие, но ровные улочки, выложенные камнем, между ними громоздятся постройки разных размеров: от небольших, двухэтажных домов, до больших, величественных зданий, принадлежащих городским властям. Бордель "Упругие попки" первым обращал на себя внимание, главным образом благодаря цветастой вывеске, и громкому шуму, доносящемуся изнутри. Благодаря своей памяти на местность, Айала совсем не боялась заблудиться в большом городе, на пути к месту встречи. Она быстро и уверенно двигалась по грязноватым улочкам, практически не глядя по сторонам. Аксель в своем письме писал, что буквально каждый день ошивается у моста, поэтому она непременно найдет его там, независимо от того, в какой день прибудет. С момента получения письма прошло девять дней - Акселю чертовски повезло, что девушка была на тот момент свободна.

"Снова поменял место жительства. И снова, влип в какое-нибудь дерьмо"

Последний раз, Айала видела северянина около года назад, тот обитал в столице Дайгерфора - Каравэнде, куда по его словам прибыл на Ярмарку. Каравэнд - огромный белокаменный город, раз в год собирал у себя торговые караваны со всей империи. И для воров это было отличным способом заработать. Айала прибыла тогда в Каравэнд ради самой ярмарки, на которой можно было приобрести немало интересных вещей (для разнообразия, Айала иногда предпочитала покупать вещи, а не воровать их). Тогда, девушка повстречала Акселя абсолютно случайно - тот, с группкой каких-то мужчин планировал обокрасть богатого меллорского купца.

2.

У моста собралась целая толпа людей. Рядом с ним, как увидела Айала, построили что-то вроде небольшого рынка, который в принципе, по субботам не работал, так как ярмарка проводилась на специально отведенной для этого площади. Однако, лавчонки не пустовали. Там сидели люди, слышались разговоры, смех, громкие споры. Айала подошла ближе, высматривая могучую фигуру Акселя, но среди той компании северянина не обнаружилось. На мосту тоже виднелись люди, и, судя по звукам - под мостом тоже.

"Довольно-таки оживленное местечко. И как мне найти этого мудака?"

Хотелось отправиться в трактир, принять ванну, и завалиться после в мягкую постель. Она неспешно прогуливалась посреди рынка, щурясь на солнце, и тщетно высматривая северянина. Окружающая толпа, преимущественно состояла из молодых людей, некоторые из них провожали Айалу взглядом, некоторые что-то говорили вслед. Она не отвечала, лишь легонько улыбалась, и частично надеялась, что кто-нибудь из них решит пристать. После поездки на проклятой повозке, разминка была бы в самый раз. Но еще было слишком светло для подобных вещей (поблизости могли ошиваться гвардейцы), поэтому, Айала вскоре покинула рынок и ступила на мост. Бревенчатый настил глухо стучал под ее башмаками. Река Аукирн, что лениво текла снизу, была довольно грязной, что, однако не мешало плескаться в ее водах кучке ребятишек. Айала поморщилась от вони, исходящей от реки.

"Надо же, а ведь было время, когда Аукирн считалась величественной рекой, чьи воды воспевали эльфы. Хотя, эльфы многое любили воспевать. Многое из того, что потом люди превратили в дерьмо"

Айала с давних пор увлекалась историей эльфов. Не сказать, чтобы она ими восхищалась, просто ей были интересны те времена, когда эльфы правили Загрусом, да и те, что последовали за закатом их владычества. Таких историй, девушка вдоволь наслушалась от Мариуса Борна. Особенно, ей нравились те, которые касались тех самых времен, когда произошел раскол эльфов на Темных и Светлых. Много крови проливалось в те дни, стараниями эльфов и людей. Одна война сменяла другую. Интриги, предательства, подлые убийства - все это, в купе с войной настолько надоело одному из пяти Королей Эльфов, что он заключил мир с людьми, вопреки некоторым из своих. Баерригул Третий (так звали того короля), пусть и с трудом, но сумел уговорить остальных последовать его примеру. Но одного из Королей - молодого Тавуркриза Абагаля, Баерригул не сумел убедить в разумности выбора. Нет, он, как и остальные, поначалу принял ту же позицию, однако, ненадолго. Тавуркриз вскоре объявил Баерригула предателем и слабаком, не достойным носить корону. Он лично убил великого короля, и откололся от остальных эльфов, вместе с теми, кто решил пойти за ним. Оставшиеся три Короля были шокированы поступком Тавуркриза, они отреклись от него и прокляли. Тогда же, мятежный Король, которого нарекли Темным, стал быстро, а самое главное - успешно собирать сторонников. Тавуркриз, и его Темные эльфы принесли немало горя всем своим противникам, прежде чем их не одолели объединенные силы людей и Светлых эльфов. Тогда, оставшихся в живых Темных эльфов согнали в специальные резервации, где они и сгинули.

"Давно все это было" - вздохнула про себя Айала.
– "Тогда еще люди вооружались бронзовыми мечами, а на лошадях катались без стремени"

Мысли девушки пошли в этом направлении. Она и не заметила, как пересекла мост, и продолжила прогулку вдоль него. На этой стороне Аукирна народу было поменьше, лишь парочка влюбленных ворковала у дерева, да несколько подвыпивших приятелей двигались к мосту. Айала вспомнила, как однажды, сидя в трактире, услышала разговор двух пожилых людей. Один из них был ученым, другой, судя по всему - купцом. Воровка прислушалась к ним лишь потому, что в какой-то момент уловила имя Тавуркриза из их беседы. Ученый утверждал, что будь тогда люди лучше вооружены, то они расправились бы с эльфами в два счета. Разговор о восстании Темных эльфов быстро перешел в дискуссию по поводу пагубного влияния волшебников на прогресс человечества. Мол: "Кабы не гребанные маги, жили бы мы сейчас припеваючи! Не дают ублюдки, развиваться. Оно и понятно: если научные открытия допустить, то вытеснят они магию. Заменят ее. А Волшебники ведь, только тем и живут, что нужны пока еще людям. Но, попомни мои слова, дорогой друг, настанет время, когда наука победит. Изобретут орудия, по сравнению с которыми, ужасные посохи боевых магов будут прутиками; будут создавать такие удивительные вещи, что эти зазнавшиеся высокомерные хлыщи изойдутся от зависти. И вещи те будут еще более удивительными, потому как будут создавать их, такие как я, как ты, обычные люди, не прибегая к помощи ворованных заклятий. К чему это в итоге приведет, спросишь ты меня? А кто тому, друг мой, что в магии сначала перестанут нуждаться. Затем перестанут ее уважать, а после и вовсе - перестанут в нее верить. У людей память короткая, не пройдет и пяти-шести сотен лет, как магию будут считать не более чем красивым шарлатанством"