– Эдвард?
– чуть слышно спросила я, опуская свое оружие.

Тот дернулся и, повернувшись ко мне лицом, впился красными, полными ненависти глазами. Я едва успела моргнуть, как мой Избранный уже был возле меня. Только вот любви в нем не было, одна упыриная жажда, с которой он открыл полный острых клыков рот, и с утробным рычанием схватил меня за плечи, целясь укусить в шею.]

– Ринка!!!
– испуганно вскрикнул ребенок. Распахнув глаза, я перевела мутный взгляд на своего, забравшегося на кровать, младшего брата.

– Дарин?
– я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Ощущение эйфории оттого, что все это оказалось сном тесно переплелось болью от поступка любимого. Как он мог меня укусить? Руки сами собой потянулись к горлу, чтобы убедится в отсутствии раны.

– Ты проспала ужин, - погладил меня по голове будущий маг.
– Уже ночь.

– Да?
– оторопело бросила я взгляд на окно.
– Извини, я тебя напугала.

– Нет, нет, сестренка, - с детской честностью замотал он головой.
– Рикон сказал, что ты приехала, и я хотел тебя увидеть. Соскучился.

– Спасибо, малыш, - обняла я младшего брата.
– Я тоже по тебе скучала.

– Дарин, - донеся до нас грозный голос травницы.
– Ах, вот ты где?

– Келла, привет!
– улыбнулась я, вслед за братом подскакивая с кровати.

– Моё почтение, юная Повелительница, - расплылась она в ответной улыбке и заключила меня в объятья.
– Рада, что ты снова дома, Аллари.

В ее мыслях промелькнул мой недавний вскрик, но она тут же отогнала его от себя и не стала акцентировать на этом внимание, за что я была очень ей благодарна.

– Рикон распорядился накрыть тебе ужин в малой гостиной. Как проголодаешься, иди туда, - ободряюще потрепала она меня по голове.

Малая гостиная представляла собой нашу общую комнату, с двумя креслами у камина, папиным рабочим столом, двумя диванчиками, шахматным столом и четырьмя стеллажами с книгами, которые менялись в зависимости от наших потребностей.

Я искупалась и, надев первое попавшееся платье, спустилась вниз. Коридоры и комнаты Дома Совещаний ничем не освещались, так как для его обитателей темнота не является помехой, но мне после трех месяцев блуждания по человеческим поселениям, это казалось непривычным.

В гостиной же наоборот было достаточно светло из-за разведенного камина, около которого в кресле спал мой старший брат. Отметив на складном столике свой поздний ужин, я не удержалась и склонилась над и без того бледным юношей, сомкнув руки на его шее.

– Молился ли ты на ночь, Дездемонос?
– по возможности зловеще произнесла я и ощутимо приложила его затылком о подголовник.

Неестественная бледность едва успела смениться здоровым румянцем. Молодой Повелитель скривился и зашипел, а я нервно хохотнула, довольная своим методом пробуждения, как вдруг вампир метнулся вперед, схватил меня за талию, и, с молодецким криком "в костер ведьму!!!", чуть не зашвырнул меня в камин.

– Ты что, ополоумел?!
– взревела я, ещё крепче вцепившись в шею юноши.

– Ага, - прохрипел он, пытаясь оторвать меня от себя.
– А ты меня головой об кресло ради шутки долбанула.

– Я же тихонечко, - проскулила моя светлость.

Полчаса спустя, закончив с препирательствами, сидя на соседнем кресле, я доедала свой разогретый магией ужин. Рикон убедился, что давиться мне больше нечем, и с настороженным выражением лица начал не менее странный разговор.

– На прошлой неделе к нам приезжали послы из Воллии.

– Да?- с максимально возможным равнодушием просила я.
– Ну, рада за них.

– Если быть честным, то это был Dorrearn.

– И что с того?

– Что у тебя с ним?
– ни с того, ни с сего, спросил брат. Чаем я все-таки подавилась, и наследнику Догевы все же пришлось подняться с кресла, чтобы постучать меня по спине.

– В каком смысле?
– откашлявшись, просипела я.

– В прямом.

– Что он вам понарассказал?

– Ровным счетом ничего.

– Тогда с какого перепугу подобные вопросы?

– Вот с этого, - бросил он мне в руки маленький черный мешочек из дворцового бархата.

Развернув его, я увидела кольцо Повелителя Воллии, которое вернула, то есть подсунула обратно ему в куртку, еще неделю назад. Но на этот раз от него вело прекрасно знакомым мне магическим фоном.

К подарку прилагалась моя же записка, на обратной стороне которой было написано: "Это подарок".

Отрицать свой подчерк было глупо, и я решила не оправдываться.