Шрифт:
— Но ты отдаешь отчет…
— В чем я должен отдавать отчет?! Я звоню по поручению твоего редактора, кажется, его зовут Киломеди. Вот он тебе потом и даст во всем отчет. А я тут ни при чем, я лишь оказал тебе услугу.
— Если я опубликую подобную статью, то через две минуты к моему столу сбежится сотня полицейских. Хоть это ты понимаешь?
— А ты заранее переберись на другой стол. Любая газета заплатила бы миллион, лишь бы ее сотруднику разрешили сейчас побыть с «Буйни».
— Ты уверен, что завтра она выйдет на поле?
— Твой сотрудник абсолютно уверен. Завтра утром он сообщит тебе самые свежие новости.
— Кретин чертов! — закричал Остерегино. — Почему он сам не поз…
Вешаю трубку и выхожу из кабины.
Бармен и клиент с багровым лицом, сцепившись, катались по полу. Я не стал им мешать и отправился искать такси.
Даю таксисту адрес фирмы автопроката, где я оставил свой «блимбуст», и поудобнее устраиваюсь на сиденье.
Включив первую скорость, таксист поворачивается ко мне.
— Вы за желто-розовых или за фиолетово-голубых? — спрашивает он.
— За сине-зеленых, — отвечаю.
Он что-то мрачно бормочет, но я на это ноль внимания.
Теперь я по горло увяз в этой истории, и мне ничего другого не остается, как жать на все педали.
Готов держать пари на стакан «бурбона», что Ого Пальма и его игроки невинны и чисты как ягнята.
Мне-то ничего доказывать не надо, но как убедить лейтенанта Трама?
Остается одно: отыскать виновного и принести его лейтенанту на блюдечке с каемочкой.
Исход завтрашней встречи и всего чемпионата меня не волнует, но тут дело принципа.
И потом, разве не лежат у меня в кармане тридцать тысяч лир аванса?
Для моей работы этого мало, но я взял обязательство, а свои обязательства я привык выполнять.
Если мне удастся завтра вывести на поле «Буйни-клуб», его президент просто обязан отдать мне половину выручки.
Черт возьми, я это заслужил с лихвой!
Но нельзя, друзья, терять ни секунды драгоценного времени.
Такси останавливается у въезда во двор, где находится гараж.
— Вы точно не за фиолетово-голубых? — спрашивает таксист.
— Точнее некуда. А что?
— А то, что, если вы случайно болеете за фиолетово-голубых, — отвечает таксист, — я вас отвезу на прежнее место и высажу.
Плачу и поворачиваюсь к нему спиной.
Все только и думают о завтрашнем матче, друзья.
Глава шестая
Однако иногда случаются интересные встречи. Похоже, что у футболистов прыткие подружки. Разрешите и мне потанцевать с вами.
Я даже не подумал искать Огрезу в ее доме. Должно быть, там уже полно фараонов.
Если только они не связали Огрезу и не бросили в камеру.
Но будем надеяться, что они ее еще не нашли.
Я помчался в рекламное агентство «Сонорвокс»: в этот поздний час вряд ли там удастся кого-нибудь застать, но попытаться стоит.
Агентство располагается в полуподвале служебного здания. Входишь со двора и спускаешься вниз на восемь ступенек.
Я увидел распахнутую стеклянную дверь, а за ней человека, державшего в руке метлу и тряпку. На нем фартук в синюю полоску, а подбородок не отваливается лишь из-за платка, который завязан узлом на макушке лысого черепа.
— Есть кто-нибудь? — спрашиваю.
Он прикладывает руку к правой вспухшей щеке.
— У меня флюс, — говорит он, с трудом выговорив букву «ф».
Замечаю, что с правой стороны он явно толще. Опухоль, что называется, налицо.
— Кроме вас и флюса, — говорю, — больше тут никого нет?
Он отрицательно качает головой.
— Все ушли в шесть. Агентство откроется завтра в девять утра.
— Знаете некую Пастиллу?
Он пытается улыбнуться, но улыбка оборачивается гримасой боли.
— Знаю, — отвечает.
— Видели ее? Где она?
— Нет, — говорит. — Я пришел всего пять минут назад.
Собираюсь уйти, но вижу, что он с адским усилием мне подмигивает.
— Почему бы вам не попытать счастья в «Завитушке»? — говорит. — Если там ее нет, то наверняка есть ее подруга. Знаете Пушинку?
— Нет, — отвечаю.
Он показывает ручкой метлы на правую стену.
Смотрю и вижу на стене цветной плакат — машину с открытым багажником. А в багажнике сидит блондинка.